Домоуправша во всей красе

[Laineria]

Глава 9
«Загадочная и таинственная»

Распуская слухи, готовьтесь к неожиданным последствиям.
Слова Торми после внушения от учителя.

Весь остаток ночи Тее не удавалось уснуть, то ей мерещилось, как в комнату вползает полупрозрачное существо и возлагает на неё ледяные ладони, то представлялось лицо Миено с издевательской ухмылкой, его губы шептали: теперь я знаю, кто ты... Когда Тее удавалось отгородиться от призрачных страхов, она вспоминала о Драцене, о том, как некстати ляпнула её имя герцогу.
Едва начало светлеть, как девушка, облачившись в серое невзрачное одеяние, подчёркивающее строгость и серьёзность госпожи Мазахаки, напудрила личико толстым слоем пудры и напялила парик цвета пыльной ржавчины. Образ завершили очёчки в тонкой оправе.
Холодный свет утра проникал сквозь витражи окон, освещая расплывчатыми красками беспрецедентный бардак холла. Тишина буквально звенела в ушах, создавая иллюзию опустошённости дома. И в этот момент дверь с ужасающим грохотом распахнулась, словно открывали её пинками, и в проёме на фоне белёсого неба очертились три фигуры.
Чувство легкого дежа вю не помешало ей по достоинству оценить облик столь эффектно вернувшихся обитателей сего дома, а это были, несомненно, они. Наверное. Девушка недоверчиво прищурилась, признавая в живописно изгвазданной грязью паре Торми - по местами отчетливо рыжеющей шевелюре, и Анемона – по некогда белым сапогам с изящным каблучком и темным очкам, кривовато сидящих на анемоновском носу. Видок у них был такой, будто оба от души вывалялись в жиже почтив своим присутствием по меньшей мере дюжину луж и не обойдя вниманием придорожную канаву. В сравнении с ними чуть поотставшая Лайнерия, чей наряд тоже отнюдь не блистал чистотой, смотрелась даже вполне себе прилично.
Торми обратил на Тею лучистый взгляд голубых глаз, окатив волнами плескавшейся в них надежды. Не иначе как на избавление от своей тяжкой ноши в виде сенсея, который, очевидно, вовсе не рвался покидать надежное плечо ученика, хоть и отцепился от племянницы.

– Добро пожаловать домой! – опомнилась Тея, в приветствии склонив голову. – Да вы совсем промокли. Желаете чаем согреться или молоком? – Её хватило только на односложные предложения. Она закусила губу, в стремлении сдержать рвущийся наружу хохот. Уж их-то в таком откровенно плачевном состоянии она увидеть не ожидала. «Где эти бедные дети подобрали Анемона?»
– Госпожа Мазахака, не могли бы вы позаботиться о сенсее? – довольно бодро для своего внешнего вида протараторил Торми. И не успела она осознать, что рослое тело Арахуэнте заваливается в её сторону, как оказалась единственной опорой господина, разящего в её сторону густым многоцветием винных паров. Для устойчивости одна рука юноши опустилась на её плечо, а другая благополучно устроилась на талии.
Кулак сжался сам собой, и Теи с трудом удалось подавить годами выработанный рефлекс по обездвиживанию зарвавшихся нахалов распускающих руки. Вовремя пришла мысль, что фингал по пробуждении не очень-то обрадует Анемона. А если ему станет известно кто его отоварил, то… Рассуждать далее не приходилось, юноша был отнюдь не лёгким, чтобы позволять себе роскошь праздно размышлять и удерживать его неустойчивое тело в вертикальном положении. Девушка порадовалась своему возросшему уровню самоконтроля и подумала, что можно ограничиться и просто словами.
– Господин Арахуэнте, не могли бы вы…, - Тея в замешательстве примолкла не в состоянии выбрать между демократичным - «свалить куда подальше» и драцениным - «переломать себе руки самостоятельно, пока этого не сделала я».
- Да моя радость, ты что-то хотела сказать? - промурлыкал ей на ухо Анемон, притягивая ее поближе и приобняв так, что затрещали ребра. Тея судорожно выдохнула, решив, что прямо здесь-то она и испустит дух, и неловко переступила с ноги на ногу, едва не завалившись на пару с хозяином дома на пол. Под ногами знакомо хрустнуло, и домоуправша осознала, что и в прошлый раз звук, который она приняла за треск ребер, на самом деле всего лишь очередной черепок неведомо как попавший под каблук.

- Ну, отчего же ты молчишь? - с обидчивыми интонациями в голосе продолжил юноша, и не думая её отпускать.
Тея мрачно подумала, что говорить с человеком в подобном состоянии нет смысла, и решительно вцепилась в его еще не просохшие волосы в попытке отодрать от себя это грязное чучело.
- Нет, я, конечно, знал, что у тебя ужасный вкус, но не до такой же степени!
Тея неуклюже оглянулась на голос, не забывая тянуть за анемоновские пряди. На лестнице, невыносимо элегантно положа затянутую в перчатку руку на перила, скорбной статуей застыл герцог. В голосе его слышалось вселенское страдание, смешанное с удовольствием от осознания собственной правоты и презрением от явившейся сцены. Только тут до нее дошло, как сомнительно они выглядят со стороны, и она с удвоенным усилием задергала за арахуэтовские патлы, почти истерично выдавив вполне нейтральное предложение:
- Господин Арахуэнте, не могли бы вы меня отпустить!
На удивление, Анемон послушно расслабил объятия, нежно отцепил Теины пальчики, стискивающие его волосы, и радушно улыбнулся, напрочь игнорируя реплику Леля.
- Для вас все что угодно, прекраснейшая! - Девушка только было перевала дух, засомневавшись в том, что не забыла наложить грим Мазахаки, но оказалось, он еще не закончил. - Вы ведь не откажите мне в танце, о грациознейшее из созданий?
И тут же, не дожидаясь ответа и не сходя с места, пустился с ней в пляс. Чувство, что ситуация окончательно вышла из под контроля было до омерзения неприятным, но она только и успевала что переставлять ноги, да уворачиваться от колон появляющихся на пути в зависимости от того куда ее тянул неожиданно прыткий кавалер.
- Всемилостивые боги! - в голосе Леля взиравшего на учиненный беспредел с бесстрастностью и превосходством небожителя слышалась усталость человека смирившегося с очередным вывертом судьбы. - Разговаривать сейчас с тобой, очевидно, бесполезно. Что ж, госпожа Мазахака, не будете ли вы так любезны побеседовать со мной, когда освободитесь от… хм… своего господина. Жду вас в кабинете.

Кружась в танце под хруст попадающихся под ноги черепков, Тея едва отметила для себя тот факт, что герцог за какой-то надобностью хочет с ней поговорить, как всё внезапно прекратилось. Анемон выпустил её из объятий и отвесил галантный поклон, словно перед знатной персоной. Едва девушка собралась ответить на сей финт, как Анемон вполне себе уверенно зашагал к лестнице и взошёл наверх, ни разу не пошатнувшись.
– Сегодня бы я хотел отдохнуть, так что, дорогая, проследите, чтобы меня не беспокоили. – Он удалился, одарив Тею тонкой, прощальной улыбкой, оставив после себя лёгкий ареол загадочности.
«Что это было?» Дыша глубоко и часто, после неожиданного танцевального марафона, девушка недоумевала, отчего Анемон, попервости едва держащийся на ногах и не могущий и двух шагов сделать без посторонней помощи, вдруг протрезвел? Вряд ли на него так повлиял танец.
– Грациознейшее из созданий... – Тея глянула на своё отражение, проходя мимо зеркала. Оттуда на неё взглянуло существо, дальней предок которого вылез явно из трясины, обзаведясь всеми сопутствующими атрибутами. Чуть мешковатое одеяние местами испачканное грязевыми пятнами – спасибо Анемону! – начисто лишало возможности оценить стройность фигуры и приятные округлости. Анемон над ней издевался! Да он с самого начала издевался над ней! Притворился мертвецки пьяным, чтобы…

– Вы, должно быть, ненавидите это зеркало, – отвлёкший её голос принадлежал Миено. – Все зеркала излишне правдивы, не находите? В них таится столько разочарований, столько истины недоступной нам без них.
Прислонившись спиной к косяку двери, он наблюдал за ней из-под полу прикрытых век, одетый с подчёркнутой элегантностью, выявляющей обладание утончённым вкусом и желание предстать во всей ослепительности в любое время суток.
Он виноват в её страданиях! Анемон явно для него разыграл весь этот спектакль, использовав Тею, как инструмент для достижения цели. И свалил под шумок.
Тея протиснулась в дверь, предусмотрительно открытую герцогом, и не извинилась, по пути наступив ему со злости на ногу.
– Что вы от меня хотели? – сразу же взяла она быка за рога.
Лель поморщился, закрывая дверь.
– Сколько вы служите в этом доме?
– Около недели, – не вдаваясь в подробности, поведала она.
– Вы приехали одна?
– Да.
– Кто помимо вас, меня, моей сестры, её прислуги, Анемона, двоих детей, кота и Тараканиана живет в этом доме?
Вопрос её обескуражил:
– Никого.
– В таком случае, кто та особа, с которой я ночью столкнулся в муаровой комнате?
– О ком это вы говорите? – насторожилась Тея.
– Она представилась Драценой. Молодая девушка ростом примерно с вас.
– Ночью была ужасная гроза, вам, вероятно, померещилось…
– Уважаемая, мне ничего не может «померещиться», как вы изволили выразиться. У меня есть неопровержимые доказательства этой встречи. Так вот, вам напомнить вопрос?
Тея сглотнула, чувствуя, как сильно у неё пересохло горло. Неужели он подозревает её причастность к ночной встрече? И, более того, имеет какие-то доказательства?!
– Не представляю, с кем это вы встречались. А что за доказательства? – закинула она удочку на пробу.

Но рыбка оказалась скользкой, и герцог подозрительно прищурив глаза, задал встречный вопрос:
– Почему это вас интересует?
– Ну как же! – не растерялась Тея, – все зависит от того, что за доказательства вам остались в память о встрече!
– Что вы имеете в виду? – с сомнением осведомился Лель смутно подозревая, что ему начинают морочить голову.
– Ну, привиделось вам или нет, разумеется! – Девушка самоуверенно прошлась по комнате, увлеченно развивая мысль и горячо про себя молясь Лулону, чтобы оппонент повелся на ее игру. – Если это лишь ваша уверенность, то не исключено, что вы встретились с местным призраком. Не знаю имени сей особы, но в ее существовании я точно уверенна. И вполне логична мысль, что неожиданная встреча с ней пошатнула ваше душевное равновесие. Если все же допустить, что вам не привиделось, то совершенно очевидно, по оставленным доказательствам можно судить и о вашей этой Драцене и о том, почему она с вами встретилась.
Тея выжидательно уставилась на герцога, слушавшего ее с непроницаемым выражением лица.
– Это не призрак, – возразил Лель, прикрыв глаза веером темных ресниц. – Видимо вы еще не поняли до конца, что происходит в этом доме. И я подумаю над тем, что вы сказали.
Он открыл дверь и скрылся из виду. Тея удивленно посмотрела ему вслед озадаченная, как его поведением, так и словами. Непонятно было, что же он имел в виду своим последним высказыванием, да еще так быстро закончив разговор. Не вырыла ли она себе яму собственной же неосторожной болтовней? Да это временно отвело от нее подозрения, но не приведет ли в результате к раскрытию ее инкогнито?
– Ну, ничего себе утречко началось!

Констатировав, таким образом, непростое начало дня, изобилующее странными событиями, девушка поскорее покинула комнату, решив вернуться к себе. Следовало проверить насколько обоснованы претензии герцога и выяснить, не могла ли она оставить что-нибудь на месте их предыдущей встречи.
В холле она столкнулась с Торми, потрёпанный и изгвазданный вид которого напомнил, что и ей не помешало бы переодеться. Он уже что-то грыз, видимо, решив не дожидаться официального завтрака, и как хозяйственник и блюстительница порядка, Тея не смогла пройти мимо, заметив мальчику о неуместности приёма пищи, будучи в таком непотребном виде. Торми поспешно проглотил… чего бы он там не ел и притворился будто бы ничего и не было.
– Торми, – с подчёркнутой строгостью произнесла она, чтобы у него даже желания не возникло не ответить, – я хочу узнать всё о призраке, обитающем в этом доме.
– О чайнике?! – с живостью подхватил тот. – Сенсей вам лучше растолкует. – Он шагнул на лестницу, но Тея, ухватившись за его плащ, улыбнулась в ответ на недоумённый взгляд, брошенный через плечо.
– Я хочу узнать кто эта «жемчужная дама». – Кто-то должен ей всё рассказать. Последние слова герцога прозвучали чересчур драматично. Но, может быть, он решил таким образом её напугать, отомстить за садово-огородные приключения? Скрываются ли за всем этим факты или это всё случайный вымысел? И герцог так поспешно покинул кабинет, потому что не мог и далее скрывать шутливую улыбку?! В этом стоит разобраться, и ключ к пониманию лежит в Торми. – В этом доме есть призрак женщины. Его я видела дважды. Кто она?
Торми молчал, как человек решающий для себя трудную дилемму. Деликатно высвободил край одежды и присел на ступеньку, жестом предложив Теи разместиться рядом.
– Ладно. Вы всё равно рано или поздно узнаете. Только я прошу вас хранить всё в секрете. Тайна не должна покинуть стен этого дома. Несколько лет тому назад здесь произошло убийство…

* * *
– … И с тех пор неприкаянный дух бродит по дому, в надежде отомстить живым, – закончил он, добавив в голос немного драматизма, но, стремясь не переусердствовать. – Так что в ближайшее время ждите неприятностей, возможно даже этим вечером.
– Занятная история, – поднялась на ноги Мазахака. – А как к этому относится Анемон… э-э… господин Арахуэнте?
– Никак, – пожал плечами мальчик. – Призрак охоч на неприятности с посторонними. Нас он не трогает.
– А что до герцога Миено? С ним как?
– А что Лель? – озадачился Торми, прищурив глаз.
Мазахака неожиданно выпрямилась и кашлянула, что навело его на мысли, что ей известно о Лелендоне что-то необычное, но в силу каких-то причин, она не может об этом поведать.
– Отложим разговор. Сегодня у меня как никогда много дел. – Она с достоинством оправила обляпанную учителем юбку и проследовала по лестнице наверх.
Мгновенье Торми глядел ей вслед, обдумывая возникшую недосказанность между ними. Обернувшись, он узрел Лайнерию, которая стояла возле колоны, упираясь в неё ладонью. Видимо, появление девочки так неоднозначно повлияло на домоуправшу, не пожелавшую беседовать при свидетелях.
– Занятную историю ты сочинил. А как к этому отнесётся Анемон? – улыбаясь, припомнила она высказывание Мазахаки.
– А надо было правду сказать? Я лишь выполняю его задание – присматриваю за госпожой Бильбергией.
– А за одним создаёшь нужную атмосферу. Думаешь, у неё нервы сдадут?
– Зависит от того, чего хочет от неё сенсей. Сегодняшний танец был показательным.
– А не считаешь ли ты, что всему виной появление Леля? И, как следствие, желание от него отвертеться.
– Нет. Лель появился позже. Спектакль был разыгран не только для него.
– Посмотрим, что окажется вернее.

* * *
Дверь неожиданно захлопнулась, припечатав Тею в лоб, и она разразилась бранью, проклиная дом с бесконечными комнатами, путаными коридорами, неожиданными тупиками и гуляющими сквозняками. Иной же раз появлялось ощущение, что кто-то сзади кладёт руки на плечи, но, оборачиваясь, девушка никого не видела. Если сложить вместе байку Торми о неприкаянной душе, что бродит по дому, и вчерашнюю сцену с Лелем и призрачной леди, то… «Здесь точно что-то рядом ходит».
Тея водрузила на плечо мешок с вещицами, несущими на себе изображение хризантемы, отдалённо напоминающей зелёную. Среди прочего хлама попались примечательная ваза, потрёпанный веер, настенные часики, статуэтка, шкатулка, колье, брошка, заколка для волос… И как тут быть? В артефактах она разбиралась плохо, если не сказать, что вообще не разбиралась – это больше по части Драцены – посему собиралась притащить всё это сестрице, пусть та и ломает голову – что ценно, а что на свалку. Хотелось бы верить, что миссия подходит к своему логическому концу, да только… Тея остановилась. Бледный свет из соседней комнаты привлёк её. На приоткрытой двери красовалась белая ветреница.

Тея аккуратно сгрузила с плеча мешок с условно подозрительно-хризамтемным уловом у входа и внимательнейшим образом огляделась. Определенно, комната выглядела знакомо. Приметные тени и силуэты мебели ярко запомнившиеся в свете молний с прошедшей ночи не оставляли сомнений в том, что именно здесь она накануне встретила Леля и призрачную даму. Тея хмыкнула, припоминая поведение герцога, и расслабилась, осознав причину легкой тревоги посетившей ее. Волноваться было не о чем, за окном еще не село солнце, и девушка с хозяйским видом прошлась по пушистому ковру в центр помещения, намереваясь сразу наметить те вещи, что так или иначе можно было бы назвать «зеленой хризантемой». Лель, помнится, тоже вчера расположился точно по центру, но какое это имеет значение? «Что же за доказательства он откопал?»
В комнате определенно было чем поживиться и без всяких там «хризантем», многочисленные шкатулки, расставленные тут и там, манили своей неизведанностью, а серебреная ваза с зеленым узором из пресловутых цветов прямо намекала своим видом, что ей место в Теином мешке. Однако все захватнические мысли выскочили у нее из головы, когда девушка увидела портрет на стене. Выполненный во весь рост, он, по идее, должен был сразу приковывать внимание немаленькими размерами, но по прихоти игры света словно терялся в тенях, отчего его неожиданное обнаружение несколько обескураживало. Впрочем, Тею больше поразило не его явление, а то, что там было изображено.

Тея была готова поклясться в двух вещах: первое – на портрете изображен Анемон, второе – на портрете, несомненно, изображена женщина. Эти два факта не желали укладываться в голове, но действительность в очередной раз опровергала ее представления об окружающем мире. Роскошно одетая дама на портрете с совершенно анемоновской физиономией, по анемоновски изящно и небрежно держа в руках веер, царственно взирала с полотна на невольных свидетелей ее прекрасности и величия. Тея нервно хихикнула, прикидывая с какой еще неожиданной стороны ей может открыться хозяин дома, и подошла поближе рассмотреть изысканную красавицу на портрете. Или все же красавца в женском платье? Как ни посмотри, но это определенно Анемон, его нос, разлет бровей, чуть надменный поворот головы, бледная кожа и, что любопытно, на картине и впрямь изумрудно-зеленые глаза, как и говорил Торми. Почему-то платье на портрете тоже казалось знакомым, вызывая смутные воспоминания и мурашки на коже. Стоило девушке впасть в оцепенелую задумчивость, как со стороны портрета послышалось неясное скрежетание, и её обдало волной холодного воздуха. Движимая неистребимым любопытством она подошла вплотную к полотну и отчетливо уловила легкий сквозняк. А стоило прикоснуться к раме, как перед ней открылся заманчиво зияющий потайной ход. Глаза Теи загорелись радостным предвкушением – еще одна неожиданная сторона натуры хозяина дома ей определенно понравилась.
Мгновенье поколебавшись, девушка шагнула на неизвестную территорию, ощутив, как часто и трепетно забилось сердце. Свет проникал неведомо откуда, но его было достаточно, чтобы рассмотреть коридор и теряющуюся в полумраке дверь в конце. Пять шагов, шесть. Она наткнулась на чрезвычайно интересную находку: на полу валялись клочки белой шерсти. Тея присела на корточки, разглядывая чью-то потерю, и вспомнила, что в доме водится белый кот. «Похоже, в этом коридоре ему нехило досталось». «Шерстяной» след уводил дальше и упирался в стену коридора. Тея проследовала за ним и обнаружила смутное очертание двери, почти сливающейся со стеной. Она осторожно приложилась к ней ухом. Тишина. Дверь оказалась запертой, причём снаружи. Немного поразмыслив, девушка открыла засов, сердце на миг сжалось, и она толкнула дверь. Со скрежетом и неохотно та раскрыла зёв в полумрак. И перед Теей открылась невообразимая картина: посреди небольшого помещения на возвышении стоял самый настоящий гроб. Рассеянный свет отчётливо его очерчивал и мутно тускнел в зелёных камнях, расположившихся на дорогой полированной древесине. Тея сглотнула, придя в относительное возбуждение, но потом убедила себя, что он, скорее всего, пуст, а значит, представляет собой не более чем предмет мебели. Вкусы хозяина дома впечатляли! Войдя в комнату, она всё же не смогла побороть искушение заглянуть внутрь. Маленькие шажки приблизили её к цели, руки, подрагивая, опустились на крышку, где красовалась, будто дразня, хризантема. Тея колебалась между тем, чтобы открыть, и тем, чтобы тайна навсегда осталась там, где ей и положено быть. Но разве не для того она проникла в дом, чтобы тайное стало явным? Пока девушка размышляла, кто-то торкнулся с внутренней стороны гроба. Тея взвизгнула и отскочила, наблюдая с онемением во всех конечностях, как откидывается крышка гроба и из его нутра поднимается взлохмаченное, костлявое существо. Оно уселось и повернуло в её сторону горящий злобой взор, приближая девушку к потере сознания.

– Целую вечность… томиться здесь… – заскрежетал в тишине старческий голос.
Перед Теей знакомо засветились зелёные каменья глаз, промелькнул посох.
Неожиданный удар под дых...
Целуясь с полом, Тея узнала восставшего из гроба старикашку, выскочившего из гроба и пронесшегося мимо неё с диким воплем:
– Где эта хвостатая сволочь? Я спущу с него шкуру!
Топот ног удалялся, как и вычурная брань.
– Магистр Тар… Что б вас духи сожрали! – задыхаясь, простонала она, колотя кулаком в пол от внезапной боли.
Дезориентированная в пространстве и отчасти в жизни, она прислонилась к стене и с трудом уняла нервную дрожь, призывающую немедленно кинуться вслед коварному старикашке и наглядно показать, чем чревато столь нелестное обращение с ней. Что за привычка – бить в живот своей клюкой или неожиданно выскакивать из гроба? И делать это как-то походя, не обращая на Тею особого внимания! Однако если трезво взглянуть на ситуацию на данный момент девушка проигрывала ему по всем статьям. Но оставлять свое столь жалкое теперешнее положение неотомщенным Тея не собиралась!
Тяжело поднявшись на ноги, девушка побрела обратно в коридор и к выходу, но угадывавшиеся очертания двери тайного хода никоим образом не намекали, как его открыть. Ни ручки, ни замка, ни на худой конец какого-нибудь рычажка в пределах видимости не было. Старый хрыч снова ее запер! Чувствуя себя закипающим чайником, Тея в бессилии попинала стену и, злобно рыкнув, вернулась в комнатку с гробом. Там все осталось по-прежнему: тонкий слой истоптанной пыли, отсутствие окон, какие-то блеклые деревянные панели на стенах щедро задрапированные темной материей, опрокинутый канделябр. Проклиная собственное любопытство, приведшее ее в это негостеприимное место, девушка со смутной надеждой снова заглянула в гроб. Не очень хорошо представляя себе, что еще можно там обнаружить, она все же испытала разочарование, узрев лишь повядшую белую лилию, приткнувшуюся с краю шелковой подушечки.
– Дрыхнуть в гробу в обнимку с цветочком! Как мило, - оценила Тея.

Зачем-то захватив увядший цветок, она вновь вернулась в тайный ход и запнувшись о маленький, незамеченный ею ранее порог, со всей силы втрескалась в противоположенную стену узкого коридора. Показалось, что у нее из глаз посыпались искры. На лбу мучительно начинала пульсировать стремительно набухающая шишка, в фальшивых очках потрескались стекла, парик слетел и валялся кучкой растрепанной пакли присыпанный осыпавшейся штукатуркой.
– Да что ж это такое! Опять! – девушка одновременно пыталась утереть невольно выступившие слезы и натянуть парик обратно, размазывая по лицу штукатурные полосы.
С ненавистью покосившись на крайне негостеприимные стены особняка, Тея мрачно выправила оправу очков и с кряхтением поднявшись с опаской отправилась дальше. Короткий коридорчик привел ее в еще одну темную комнату без окон на деле оказавшуюся гардеробной. Десятки, если не сотни, платьев, аккуратно развешанные на вешалках с предусмотрительно накинутыми чехлами от пыли, даже у Теи вызывали острое желание потрогать великолепные ткани и полюбоваться замысловатой отделкой как мужских так и женских нарядов представленных тут в удивительнейшем изобилии цветов, фасонов и фактур. С трудом преодолев искушающее богатство и разнообразие гардеробной, девушка в некоторой прострации выпала в следующее помещение.

Белые стены в тонкую черную полоску с зеленой вязью чем-то напоминавшей ни то извивы дыма, ни то усики вьющихся растений действовали неожиданно отрезвляюще. Так же как и видимое отсутствие дверей ведущих из комнаты. Даже та, через которую она сюда попала, захлопнувшись, совершенно слилась с полосатой стеной, и Тея затруднялась сказать была ли она там вообще. Простукивание стен дало ошеломляющие результаты – пустоты предполагающие наличие дверей были чуть ли не везде и ни малейшего намека как их открыть. Зато здесь, за прозрачным белым тюлем и плотным изумрудным шелком портьер, прятались окна. С решетками.
Плюхнувшись на так кстати подвернувшийся диванчик девушка откинулась на зеленые бархатные думки и уставилась на потолок. Неожиданно накатившая усталость сделала ее равнодушной даже к обстановке спальни хотя посмотреть здесь определенно было на что.
За окнами уже стемнело, когда Тея доломала решетку и довязала веревку из тонких простыней бесцеремонно стащенных с вычурной кованой кровати. Чтобы выбраться отсюда всего-то и оставалось, что спуститься со второго этажа. А там уже и расправой заняться можно будет.

* * *
Весенняя ночь была уже по-летнему теплой и своим влажным дыханием, наполненным ароматом цветущих цветов, кружила голову и горячила кровь. Яркая россыпь звезд в кисейной дымке облаков, узкими лентами скользящими по небу, притягивала взгляд, служа достойной оправой для матово сияющей жемчужины луны. Ее свет, щедро заливавший землю, окутывал голубоватым сиянием каждый листок, каждую травинку и стебелек.
Над водой маленького пруда призрачно мерцали белые лепестки кувшинок, исправно стрекотала цикада, засевшая в серебристой листве облепихи, и мелодично, с тщательно выверенными паузами, курлыкала жаба, расположившаяся на отчетливо освещаемом плоском камне, выступающем прямо на лунную дорожку. На фоне луны, жаба приобрела вид величественный и проникновенный, придавая пейзажу особый штрих романтичности.
На противоположенном бережку, над деревянным настилом, игрушечной пристанью выдававшейся в пруд, вился тонкий дымок крошечной курильницы призванной распугивать комаров рядом с Анемоном. Разувшись и опустив ноги в воду, он с безмятежным видом наслаждался прелестью восхитительной ночи, смотрел на пейзаж, окружавший его, и попивал остывающий чай из маленькой керамической кружки.
С таким же безмятежным видом он проигнорировал и приближающиеся шаги вынырнувшего из теней кустарника юноши.
- Хорошая погода.

В голосе Леля сквозила настороженность, а слова, выбранные для начала разговора были прекрасным показателем его настроения и неуверенности в уместности встречи, вдобавок к привычной неловкости их отношений. Впрочем, на реплику Анемон не отреагировал, с преувеличенной задумчивостью рассматривая красующуюся на камешке земноводную представительницу фауны. Герцога, как ни странно это вполне устроило, и он, словно расслабившись, присел рядом, отодвинув курильницу и стянув сапоги с таким же нездоровым вниманием уставился на жабу. Та как-то сразу сникла, заткнулась и через непродолжительное время пристального наблюдения за своей особой предпочла красивым кульбитом нырнуть в пруд.
- Прекрасно. Зачарованная жаба больше нам не помешает, - довольно констатировал Лель
- Она тебя смущала что ли? Я так долго ее приманивал.
- Раздражала. Мне совсем не нравится такое музыкальное сопровождение. Но это не важно. Скажи, среди твоих... эм… сомнительных знакомых имеется девушка?
- Что ты имеешь в виду? Среди моих сомнительных знакомых, как ты выразился, много девушек. Тебе нужна какая-то конкретная?
- Наверное... Собственно я даже не уверен, что это девушка…
- Вот как. Ты меня прям интригуешь. Даже не знаю чему удивляться, то ли тому, что тебя вдруг заинтересовали мои знакомые девушки, то ли тому, что ты не уверен девушка ли это.
- Анемон! - предсказуемо возмутился герцог.

- Да? - нарочито заинтересовано ответил он. Раздражать Леля всегда было забавно, он дивно хорошел - глаза неизменно начинали сверкать, щеки покрывал нежный румянец, юноша горячился и забывал про свой статус герцога и высокомерную манеру поведения. Правда, подобную степень открытости было позволительно проявлять лишь с немногими, по большей части он поливал противника холодным призрением потомственного аристократа. С учителем и родственником же можно было расслабиться, чем Лелендон и пользовался, и, откровенно говоря, порой его заносило. Чаще в присутствии Анемона, следует признать. Их взаимоотношения всегда были довольно сложными из-за многочисленных факторов сопровождающих как и их происхождение и положение, так и возможности приобретенные со временем. В общем, по большей части, поведение герцога в присутствии Анемона отличалось повышенной непредсказуемостью. Хотя, судя по всему, сегодня он настроен довольно мирно. Вот и сейчас Лель вспыхнул было, но, заметив провокационную улыбку, раздраженно фыркнул.
- Ну, у тебя ведь не завелось еще одно призрачное нечто в доме?
- Ну, вообще-то завелось.
- Как?! Что тут творится вообще?! - пораженно подскочил юноша, но быстро уселся обратно. - С другой стороны, если это и вправду была…
- Ты про чайник забыл.
- В смысле?!
- Призрак в чайнике, - пояснил недоумевающему собеседнику Анемон. - Маленький безобидный лулончик, наделавший в доме изрядный шум с легкой руки моего ученика.
- А…. А я-то думал! Нет. Это была девушка. Знаешь такая… такая вся… - Лель неопределенно провел рукой по воздуху и замолчал, уставившись на темную гладь воды.
- Ах, эта! - так и не дождавшись продолжения, вымолвил молодой человек.
- Что? Так ты ее знаешь?
- Судя твоему описанию - да.
- Кто она?
- Сложно сказать. Возможно это Нолана. Или Таис. Или хозяйка «Майского жука». Или даже Хамидорея Изящная, сохраните меня боги от встречи с ней. Или еще полторы сотни девушек.
- Я серьезно спрашиваю.
- А я серьезно отвечаю. Каков вопрос, таков ответ. Ты можешь сказать что-нибудь более конкретное, помимо того, что это, кажется, девушка? Я правильно понял, что ты встретил ее у меня дома?
- Правильно. Вчера ночью, когда ты позорно сбежал, испугавшись встречи со мной, и напился до потери всякого разума.
- Не с тобой, а с твоим неуравновешенным характером и бесконтрольным буйством твоей двуличной натуры. Впрочем, к этому мы еще вернемся, по поводу контроля у меня появилась одна теория.
- Опять? - с обреченным унынием в голосе.
- Ты ведь теперь хоть что-то помнишь после своих приступов?
- Смутно, но это лучше чем ничего.

Лель вытянул ногу из воды и обнял её.
- Ну и так что там с девушкой прошлой ночью? - напомнил о себе хозяин дома.
- Вчера, во время грозы я опять разговаривал с Ней, а сразу после появилась та самая особа. Под раскаты грома и вспышки молнии. Роста небольшого, волосы темные и длинные, собраны в два хвоста. Лицо бледное, или таким казалось от молний. Глаза вроде тоже темные. Одежда у нее весьма специфическая, и если я не ошибаюсь, топор имелся, а может, и нет.
- Значит, ты тоже ее видел, - констатировал Анемон, откидываясь на доски настила.
- Так ты знаешь о ком я? Это не призрак? А то я сегодня после беседы с твоей жуткой домоуправшей, стал сомневаться. Хотя причин особых и не было.
– Не то чтобы я ее знаю, но девицу с подобным описанием встречал. Как раз у меня дома. Определенно, это не призрак, а крайне наглая, буйная особа, которая, не моргнув глазом, способна выпить бутылку дядюшкиного вина и не отказаться от добавки.
Юноша недоверчиво посмотрел на Анемона.
- Мне она не показалась такой уж буйной. Напротив, такая загадочная и таинственная.
- Хм, ну и не без этого, - усмехнулся Анемон, поднимаясь на ноги и прихватывая курительницу с явным намерением сменить место отдыха.

Лель последовал его примеру, но, кинув взгляд на возвышающиеся над разросшимися цветниками стены дома, невольно замер.
- Все-таки домоуправша у тебя очень странная.
Ярко освещенная лунным светом стена дома посверкивала застекленными окнами и с безжалостной отчетливостью демонстрировала неуместный и непредвиденный элемент декора: из темной глубины оконного проема на втором этаже свешивалась самодельная веревка связанная ни то из простыней, ни то из занавесок. И по ней, осторожно и с явным знанием дела спускалась вполне себе узнаваемая мрачностью одеяния и растрепанностью на голове Мазахака Бильбергия.
На что Анемон довольно улыбнулся:
- Определенно, загадочная и таинственная.

@темы: Похищение Зелёной Хризантемы

---

Ночь, гроза, странные личности....

[Саския Аян Чи]

Размещение разрешено только с согласия авторов
Саския Аян Чи и Laineria

Глава 8
«Призраки и живые»

Любая ночная встреча таит в себе множество неожиданностей
и непредсказуемых последствий
Из «списка предостережений и напутствий» Драцены Хреанон

Тонкая струйка ароматного пара извивалась над носиком фарфорового заварочного чайника, придавая всей комнате атмосферу уюта и некой завершенности. Нежно-зеленая глазурь поблескивала золотистыми стрекозами в рассеянном свете, проникавшем сквозь многочисленные слои прозрачных желто-зеленых занавесок. Лайнерия расправила на столике оранжевую салфетку, аккуратно поставила на нее блюдце с чашкой и прикрыла окно – шум в саду совершенно не сочетался с аурой умиротворенности всегда царившей в Чайной комнате.
В ожидании, пока заварится любимый персиковый чай, девочка отстраненно отмечала следы присутствия тройняшек Мирабилис, исполнявших роли учителя, камеристки и телохранителя при малышке Розмари Миено. Их обязанности, однако, не помешали им оккупировать накануне «святая святых» Анемона – чайную, и украсить интерьер пустыми бутылками в самых неожиданных местах, вскрытым тайником с диффенбахским, обкусанным хрустальным бокалом, горкой мелко изорванных игральных карт, расплющенным ведерком для льда и кустиком розово-оранжевой брунфельзии, вытащенной из керамического горшочка и торжественно водруженной в центр столика.
Деятельная компания на данный момент должна была заниматься со своей подопечной, и потому освободила комнату от своего присутствия, чем Лайн и не преминула воспользоваться.
Налив запашистого напитка в тонкостенную, зеленую чашку, Лайнерия с удовлетворением отпила глоток и принялась вертеть в руках надкусанный бокал, прикидывая, кому именно из троицы могло не хватить сенейского* хрусталя в организме.
- Лайн! Лайнерия!

Увлеченному занятию девочки помешал ворвавшийся в нерасполагающее к поспешности помещение Торми. Хлопнув дверью, он не успел пробежать и пары шагов, как споткнулся о пустую бутылку и едва не растянулся на золотистом узоре ковра. С трудом удержав равновесие, мальчик с тяжким вздохом плюхнулся в заботливо уложенное подушечками креслице и обреченно воззрился на яркие цветки брунфельзии.
- Я так и подумал, что ты здесь… - взгляд его упал на остывающий чай, и чашка моментально была конфискована наглой рыжей личностью и немедля выпита.
- Что случилось? Ты так взволнован.
- Это катастрофа! В саду настоящее побоище, я еле ноги унёс, - начал эмоционировать вторженец, и более весомо присовокупил: - Возможно, именно сейчас сенсей лишается своего бывшего ученика, в лице сама знаешь кого.
Лайнерия недоверчиво приподняла бровь: разве стоит из-за этого волноваться?
- Не забудь рассказать Анемону, кого он должен за это отблагодарить.
- А?! – недоумённо вытаращился Торми, и его губы постепенно растянулись в нервной догадливой улыбке. – Госпожа Мазахака даже будет так любезна, что озаботится бездыханным телом, прикопав его под кустом, благо инструмент при ней. Слушай, ну я же серьёзно! – закончил он, выжидательно глядя на девочку, словно рассчитывая, что она проникнется всей важностью положения.

Лайнерия оглядела мальчика, подмечая особую всклоченность непослушной шевелюры и заляпанный костюмчик – свежие пятна земли, зелени и лёгкий росчерк чего-то тёмно красного.
- Надеюсь это не… кровь герцога?
Торми хитро сощурился, поддавшись чуть вперёд, будто в желании, чтобы его получше разглядели.
- Я бы не исключал такой возможности, - вкрадчиво поделился он мыслями.
Девочка вздохнула, словно и впрямь допускала такую возможность, и, одарив красноречивым взглядом оппонента, решительно потянулась к чайнику за новой порцией напитка.
- Ладно, ладно. Признаю, ситуация становится все более взрывоопасной и разрушительной, но когда это было не так? Дядя и герцог тоже не особо-то ладят.
- Ну, по крайней мере, у них обходится без тяжких увечий и покушений на убийство при помощи лопаты, - сухо отметил Торми, доставая из стеклянного шкафчика еще одну чашку для себя.
- Хм… я бы не была в этом столь уверенна, но факты говорят в пользу твоей точки зрения. Значит, полагаешь, наша уважаемая госпожа Бильбергия, все же оказалась настолько неравнодушна к герцогу, что с чувством приголубила его лопатой?
- Если честно, не знаю, чем у них там дело закончилось, - стушевался мальчик. - Но намерения были очевидны. Мое эффектное выпрыгивание из кустов, несомненно, несколько разрядило ситуацию, но лопату мне забрать не удалось, так что... Да и герцог, если что не останется в долгу. Опассноссть витает над домом сииим! - заунывно пропел Торми, отхлебывая чай.
- Ну, хорошо, пошли за Анемоном, - сдалась Лайнерия, отставляя чашку.
- Ты знаешь, где он сейчас?
- Не то чтобы… Просто улавливаю общее направление. Не так уж и далеко к северо-западу. Скорее всего, в одной из таверн на столичном тракте. Часа за два-три дойдем, думаю.
- Прекрасно! Предлагаю отправиться немедленно! - подскочил Торми, явно не желая прибирать посуду.
- Не торопись, - осадила его Лайн и хитро улыбнулась, - На твоем месте я как минимум переоделась бы, прежде чем выходить из дома.
Торми с недоумением осмотрел свой далеко не первой свежести костюмчик и недовольно скривился.
- Если ты считаешь это необходимым…
- Считаю. Вали давай, - безапелляционно вытолкала его Лайнерия.

* * *
В свете багрянца заката все земля и деревья казались облитыми кровью, алый глаз солнца уже коснулся края горизонта и подкрашивал клубящуюся завесу облаков всеми тонами красного и золотого. Две тонкие колеблющиеся фигурки лилово-черными тенями скользили над плотно-утоптанным полотном тракта. Со стороны восхода розовото-фиолетовое небо, несмело подмигивающее первыми звездами, стремительно заволакивала темная и косматая дождевая туча с яркими зигзагами молний.

* * *
Закат сменился призраками ночи, и высокочтимый дом Арахуэнте погрузился в меланхоличную темноту, равнодушную к страданиям и душевным тревогам молодой девушки, разглядывающей себя в зеркале, в густых тенях. Её горящий взор потух, превратившись в тлеющие искорки, отзвуки живого огня, что полыхал в груди неистовым пламенем.
Ещё недавно Тея и помыслить не смела, что сможет обуздать гнев, заполнявший её до краёв, готовый вырваться на свободу от любого чиха, что уж говорить о несдержанном потоке язвительных замечаний, коими в самое сердце обстрелял её неожиданный гость, полный непомерной гордыни, чувства превосходства и желания унизить стоящих по статусу ниже него. Но… в самый последний момент, когда черенок лопаты должен был вот-вот соприкоснуться с телом жертвы, стремящейся поспешно скрыться в кустах жимолости, Тея вдруг осознала всю важность своего положения в этом доме. Положения, которого она не должна была лишаться ни при каких условиях. И которое, как она верила, приближало её к той единственной цели, ради которой и состоялся приезд в Феланду. В город апельсинов, тёплых ветров и цветочных запахов, разлитых в воздухе, подобных гречишному мёду и терпкой сладости вина. Именно в тот момент, когда кара должна была свершиться и Те-Лу, бог мести, откликнулся на горячий призыв, Тея с небывалой ясностью узрела истину – один неверный шаг и ей снова придётся начинать всё сначала. Она не могла позволить герцогу разрушить свои планы, превратить в ничто усилия, перечеркнуть ожидания. Какую бы неприязнь она к нему не питала, назвать её ненавистью и предаться ей всецело, было нелепо и глупо. Посему Тея остановилась и опустила лопату возмездия, ловя на себе разочарованные взгляды странной белокурой троицы, увязавшейся за преследовательницей и её обречённой жертвой. Напустив на себя неприступный вид, девушка попыталась изобразить всю глубину достоинства и важности, что внушал окружающим образ Мазахаки, и, развернувшись, удалилась, так и не причинив герцогу никакого вреда.

Тея выкинула из головы невеселые мысли, порожденные событиями дня, и встала из-за туалетного столика. Окинула скептическим взглядом комнату явно не предназначавшуюся для прислуги - размер и обстановка наводили на мысли о том, что все подбиралось тщательно и со вкусом, без намека на стесненность средств и ограниченность фантазии, уверенной в себе женщиной. Девушка все гадала, в чью же комнату ее поселил Анемон, но особо не заморачивалась - долгое пребывание в доме, пусть и не лишенное привлекательности, не входило в ее планы. Еще один взгляд в зеркало окончательно вернул ей хорошее расположение духа - избавиться от неудобного длинного платья, ненужных очков, уродливого парика и слоя грима на лице было приятно. На всякий случай девушка закинула свой верный топор за спину, встряхнула привычно подвязанными хвостами темных волос и выглянула в темнеющий коридор.
Следовало воспользоваться отсутствием в доме Лайнерии и ученика Анемона, и приступить, наконец, к выполнению первоначальной задачи. Все же в Лайн было нечто пугающее, отчего Тея начинала чувствовать себя неуютно в ее обществе и забывать истинную цель своего местонахождения на территории особняка. Ну, а поскольку дети оставили записку, в которой написали, что ушли искать Анемона, за них можно было не беспокоиться и скоро не ждать. Если герцог и с господином Арахуэнте, хотя бы вполовину столь нетерпим в общении как с ней, то найдут они его далеко не сразу.
Оставались еще, правда, сам герцог, его сестра и слуги. Но Розмари утомившись за день, удалилась почивать пораньше, а остальным был предложен чай по особому рецепту Драцены с милым и подкупающим названием – «Бай-бай».

Прихватив свечу из насыщенно жёлтого воска, Тея выскользнула в коридор утопающий в неверных ночных тенях, и, прикрывая свет ровного пламени ладошкой, прислушалась к тишине. Абсолютной и глубокой, если бы шелестящий шум весеннего ливня не доносился сквозь оконное стекло, а редкие вспышки молнии не сопровождались грохотом, от которого душа поспешно пряталась в районе пяток. Это напрягало. Она привыкла знать, откуда дует ветер, и было бы лучше слышать голоса обитателей дома, чтобы ненароком не нарваться на одного из них, а имеющиеся звуки могли бы заглушить не только тихую поступь проснувшегося ребенка, но и уверенный приказ представиться. Такая встреча могла вылиться в погоню: без личины госпожи Мазахаки она была здесь незваным гостем и вряд ли могла рассчитывать на тёплый приём. Решение заняться ночными поисками в своём истинном облике стоило Теи недолгих размышлений. С одной стороны образ Мазахаки её защищал, давал право находиться в стенах этого обиталища, но с другой – был более уязвим. Если станет известно, что госпожа Бильбергия шарится ночью по дому что-то выискивая, то её, само собой, выпрут и второго шанса не дадут. Так что следовало провести разведку будучи именно Теей, чтобы тень подозрений не упала на уважаемую домоуправляющую, и в случае неудачной вылазки, можно было опять вернуться в дом и… «заняться своими прямыми обязанностями!» - мысленно передразнила девушка герцога. Интересно, что лично его прислуга о нём думает? Это какое нужно иметь терпение, чтобы вынести такого господина, потакая его прихотям и желаниям, и не возненавидя его при этом? Недолго побывав в шкуре прислуги для этого высокородного выскочки, Тея теперь питала далеко не лестные чувства к нему и втайне надеялась, что ситуация её ночных происков может оказаться таковой, что она будет вынуждена применить топор для устрашения объекта своей неприязни.

Через пару шагов девушка осознала, что свеча ей больше мешает, чем помогает: за освещенным кругом тьма принимала слишком неясные, чем-то пугающие очертания, а неизвестно откуда взявшийся сквозняк так и норовил потушить трепещущее пламя. Решение нашлось моментально – накануне примеченный потайной фонарь, неизвестно кем и для каких целей оставленный на столике в холле, прекрасно решал обе проблемы, позволяя, к тому же, сделать собственное присутствие менее заметным. Правда, до него предстояло еще добраться, а это значило пройти мимо половины комнат второго этажа, куда Тее так не терпелось сунуть свой нос, и незаметно пробраться к самому выходу из дома. В некоторой нерешительности девушка все же задула свечу, и оказалась в совершеннейшей темноте. Закрыв глаза, посчитала до трех, чтоб побыстрее привыкнуть к новому освещению, хотя «неосвещению» было бы более правильным определением. Но стоило сделать лишь шаг, как Тее сразу же почудился чей-то голос. Бархатный, почти невесомый. Ведомая любопытством, с обострённым чувством восприятия она прошла вглубь дома, внимательно вслушиваясь в едва тихий говор, сплетенный с усилившимся шумом дождя. Голос что-то рассказывал, потом принялся о чём-то просить. Ей он показался смутно знакомым, но девушка никак не могла взять в толк с кем он разговаривает. Делая маленькие, осторожные шажки, и держась ближе к стене, чтобы в случае чего слиться с ней, разведчица ощутила волну холода и поёжилась.
- Ты всегда была такой – холодной и неприступной. И плевать хотела на простых смертных. Но оставалась все так же прекрасна…

Тея приблизилась к приоткрытой двери, заглянула в щель и увидела возле окна человека, чьё лицо скрывали тени. Но его голос, сделавшийся отчего-то надтреснутым, она узнала.
- Я знаю, что ты мне ничего не обещала, но твоё молчание меня просто сводит с ума! Ну пожалуйста, Анемонэ, прими же мои чувства. Ведь я так долго ждал.
В это время, Тея, сгорая от желания узнать, с кем же так разоткровенничался герцог Миено, зарекомендовавший себя не лучшим образом, поднапёрла на дверь, и та совсем не к стати отварилась, лишив девушку надёжного прибежища и открывая другую часть комнаты, до этого недоступную взору.
Над полом, напротив Леля, плавала полупрозрачная жемчужно-белая фигура, задумчиво склонившая голову. Невесомые одежды и длинные пряди волос чуть шевелились от легкого сквозняка, впускаемого в комнату вместе с шумом серебристо-серых струй. Призрачная женщина посмотрела на Тею, которую буквально перекосило при виде нематериального существа вспыхнувшего нереальным светом от очередной молнии. В этот момент девушка не только забыла своё имя, но и дышать, что сказалось по истечению минуты, когда её ноги подкосились, и она с благодарностью опёрлась на косяк двери. В лёгкие со свистом ворвался воздух, освежая зачумелую голову, и уже в следующее мгновение Тея разразилась душераздирающим, отчаянным криком.

Растерянный и недоуменный взгляд, которым одарил ее герцог, заставил девушку поперхнуться своим криком, позволив осознать заодно крайнюю глупость и сомнительность собственный реакции. Будто она призраков никогда не видела. Не далее как вчера…. Впрочем, не суть дела. Призрачная фигура исчезла без следа.
Девушка прокашлялась и мило порозовела, признавая, что ситуация несколько вышла из-под контроля и вообще никак не предусматривалась. Лель продолжал на нее бессмысленно таращиться, словно все не мог взять в толк ни где он находится, ни почему пред ним предстала девица в не особо приличном одеянии. Эта самая герцогская растерянность позволила Тее вернуться к привычному нахальству с нетипичной для нее примесью кокетства. Цель была выбрана - заморочить юноше голову окончательно и бесповоротно.
- Что это вы тут делаете? - мелодично пропела девица неожиданно высоким для себя голосом.
Юноша встряхнул головой, словно отгоняя наваждение, и задумчиво обвел взором комнату, терявшиеся в тенях углы до мелочей высвечиваемые вспышками разгулявшейся грозы, после чего взгляд его уперся в стройную фигурку, застывшую в дверном проеме, причудливо освещенную буйством стихии, и казалось, впал в еще большую задумчивость.
- Хотелось бы и мне это знать, - пробормотал он себе под нос.
Тея взбодрилась. Судя по всему, он её не узнал, а значит, если применить подходящую случаю тактику, на герцоге можно здорово отыграться за все неудобства, что он ей причинил.
Она прошла в комнату, мягко ступая на покрытый ковром пол, и замерла на том месте, где ещё недавно был призрак. Её покоробило от осознания этого, но Драцена ещё в детстве научила её быстро преодолевать страх, каким бы ужасающим он не был. Самым неприятным уроком в обучении стала пропасть, куда её скидывали каждое утро, и только страховочная верёвка позволила ей выжить. Уроки прекратились лишь тогда, когда она перестала кричать, летя головой вниз в туманную бездну.

- Кто это только что здесь был?
- Здесь кто-то был? – обеспокоенность обволакивала голос Миено.
- Да, призрак женщины лет тридцати.
- Анемонэ…
- Вот видите, память к вам внезапно возвращается.
- Я всего лишь предположил, - пошел на попятную юноша, отказываясь признавать свое участие в недавно разыгранной сцене.
Тея лукаво улыбнулась, недоверчиво приподняв бровь, и на один скользящий шаг приблизилась к юноше.
- Но вы предположили столь уверенно, что не возникает сомнений, именно так и было.
Лель обеспокоено всмотрелся в слабо освещенное лицо девушки. В полутьме глаза мерцали загадочно, а легкий сумрак неуловимо менял лицо, придавая чертам мягкость и странное очарование. По крайней мере, Тея на это надеялась.
- Да, да, конечно... возможно вы правы ... простите, но кто вы?
Наконец Лель собрался с мыслями достаточно, чтобы самому начать задавать вопросы.
- Какое это имеет значение?
Голос девушки стал приглушеннее, а глаза кокетливо скрылись за длинными ресницами.
- Принимайте меня за ещё один призрак, избравшим своим обиталищем сей дом. Вы хотите ещё что-нибудь спросить?
- Имя.
- Драцена, - Тея прикусила язык, понимая, что ляпнула что-то не то. Нежелание афишировать настоящее имя, вовсе не являлось оправданием, чтобы засвечивать имя сестры, однако сказанного не воротишь.

Лель задумчиво склонил голову набок, соображая какую-то мысль, но девушка не намеривалась давать ему время продолжить неудобный для нее допрос и попыталась загладить невольный промах.
- Но если у вас есть желание наделить меня другим именем, я с радостью его приму.
- Вот как? - Лель в легком удивлении повернулся вслед за девушкой решившей переместиться так, чтобы полумрак понадежней укутывал ее фигуру. - Почему же? Стоит ли столь легкомысленно относиться к своему имени? - в голосе юноши сквозило отчетливое нетерпение, будто от ее дальнейших слов зависело нечто важное.
- Почему?! - почти промурлыкала Тея, - Это очевидно. Мне просто хочется доставить вам приятное.
Улыбка смягчила его черты лица, но он тут же опомнился:
- Скажите, а кем вы приходитесь господину Арахуэнте? Надеюсь, вы знаете, что это его дом?
Так! Кажется герцог начинает приходить в себя, и вскорости окончательно припрёт её к стене своими вопросами.
- Надеюсь, вы тоже, - невпопад отозвалась она, теряя всякий интерес и дальше заигрывать с Лелем.
Шагнув к двери, в надежде, что ей удастся беспрепятственно покинуть помещение, Тея удивлённо остановилась, узрев герцога на пороге. Лиловые глаза, вобрав в себя тот немногий свет, что лился из окна, светились драгоценными камнями. Ей показалось, что он что-то задумал. Больно долго она с ним кокетничала, не осознавая своего шаткого положения.
- Чем могу быть полезна? – по привычке осведомилась она, полагая себя Мазахакой.
Длинные ресницы юноши дрогнули, и на долю секунды ей показалось, что он её узнал. Не давая ему опомниться, или задать ещё какой-нибудь нецелесообразный вопрос, Тея решила подойти к делу иначе, и ошарашить герцога неожиданным действом.
- Можно мне вашу руку?
Герцог был совсем не против, хотя и выглядел при этом немного растерянным. А в следующий момент он уже лежал на полу, мастерски переброшенный через себя Теей.
- Ничего личного, - бросила она напоследок, выскакивая в освободившийся дверной проём.
Взволнованная случившейся встречей, Тея вернулась к себе и решила прекратить на сегодня свои поиски. Еще неизвестно на кого можно так наткнуться, не приведи Лулон вернется хозяин дома и признает в ней недавнюю собутыльницу.
И мысль о том, что, может быть, герцога нужно было дослушать до конца, ещё не скоро придёт ей в голову. Вернее она бы и совсем не пришла, если бы не некоторые обстоятельства.

* * *
За окном темное небо покрытое ворсистым пологом туч прорезала изломанная линия яростного света, осветив на мгновенье скромную обстановку гостиничной комнаты. И наличие желтеньких в синенький цветочек занавесок не спасло от безжалостности яркой вспышки. От последующего грома жалобно звякнули стекла в раме, и шум внизу, в общей зале таверны заметно усилился, увеличивая степень раздраженности и без того мрачной Драцены. Сердито скомкав клочок бумаги с очередным посланием от сестры, девушка прошлась по маленькой комнатушке. Не то чтобы она не доверяла Тее, но, зная ее взрывной характер и жуткую кашу, творящуюся в голове младшей родственницы, уже начинала сомневаться справится ли та с заданием. Вот и эта записка, вызывала определенное беспокойство и острое желание отшлепать сестричку за самодеятельность.
Очередной раскат и вспышка вызвали новую волну ора снизу, и девушка, поняв, что в такой обстановке сроду не успокоиться, а тем более не уснуть, решила спуститься. Внизу ее встретил добродушный хозяин, явно уже приголубивший кружку пива для поддержания непринужденной атмосферы царившей в продуманно задымленном помещении. С кухни тянуло аппетитными запахами, и, несмотря на поздний час, посетители явно не спешили ни по домам, ни в свои комнаты, предпочитая развеселое общество, опустошающее кружки едва ли не быстрее чем их наливали. Публика здесь подобралась поистине разношерстая, постоянно туда сюда сновали улыбчивые служаночки, суетился толстяк в длинном белом фартуке пытаясь угодить всем и каждому, что ему в принципе с успехом удавалось, а все присутствующие, казалось, были только рады потратить побольше деньжат в дружественной попойке. Рядам с несомненным аристократом можно было увидеть в хлам напившегося торговца, окосевшего кузнеца и пару невменяемых деревенских прожигателей жизни. Впрочем, повнимательнее всмотревшись сквозь клубы дыма и пара в молодого человека, Драцена отметила, что и аристократишка не сильно далеко ушел по степени трезвости от своих собутыльников.

В сопровождении очередного раската грома дверь со скрипом отворилась, впустив в помещение еще пару путников, которых никто особо и не заметил, поскольку по установившейся уже традиции молния была встречена дружным ревом и последующем омовением глоток горячительными напитками. У Драцены же они, однако, вызвали живейший интерес - не каждый день посреди ночи в придорожные гостиницы вламываются не бедно одетые, но совершенно изгвазданные в грязи дети с непередаваемым отвращением на симпатичных личиках. Более того, один из них был ею немедленно узнан. Ярко рыжая шевелюра проглядывала из-под капюшона, как молодая зелень из-под камня, а васильковые глаза зорко наблюдали за всем происходящим в зале, шныряя туда сюда, так что девушке пришлось надвинуть собственный капюшон поглубже и уткнуться носом в кружку с вполне себе терпимым яблочным вином. Но пить его она не собиралась.
Маневрируя между столиками и служанками с подносами уставленными кружками янтарного пива и вина, дети прошествовали к столику, оккупированному аристократом с целым набором разнокалиберных бутылей. Драцена рассмотрела его получше и вздрогнула. Личность перед ней предстала совсем незаурядная, даже на фоне других представителей голубых кровей. Но встретить его в таком месте, в таких условиях…. Куда катится мир? Впрочем, ей выпадала уникальная возможность проверить, на что способен человек ставший легендой ещё при жизни, а заодно удостовериться, не потерял ли он навыков.
Подсев за соседний столик, где дым, казалось, был особенно густ и непрогляден, она передала мешочек со звякнувшими монетами в руки, отмеченные символом смерти – скорпионом.
Дело непременно заладится. Главное иметь правильный подход.

* * *
Торми с отвращением посмотрел на лужу под ногами натекшую с промокшей одежды, вовсе не блистающей чистотой, и мрачно поинтересовался у своей спутницы:
- Ну и зачем надо было переодеваться?
Лайнерия захлопнула за собой дверь, отсекая шум дождя, и пренебрежительно проигнорировала вопрос, выжимая перчатки на заляпанный пол. Мальчик вздохнул, не дождавшись ответа, и решил выяснить более существенный вопрос, оделив своим пристальным вниманием помещение:
- Ты уверенна, что он здесь?
- Здесь, здесь. Я уверенна, - Лайн, закончив с перчатками, досадливо махнула рукой на остальную одежду и целеустремленно ввинтилась в праздно коротающее вечерок общество. Торми постарался не отставать от нее, и через пару мгновений оказался перед столиком, заставленным внушающей невольное уважение коллекцией бутылок и окруженным разномастной компанией, одним из участников которой, был сенсей. Затемненные очки, пряди длинных волос в живописнейшем беспорядке рассыпавшиеся по плечам и глупейшая улыбка на губах - несомненный результат неумеренных возлияний во славу Лулона.
- Учитель! - голосом, сочетавшим в себе явное неодобрение как нахождению здесь, в то время как они страдают от экспрессивного присутствия герцога дома, так и выбранному времяпровождению, не способствующему личностному и духовному росту, Торми удрученно обратился к заседающему за столом молодому человеку. Следует отдать должное, отреагировал тот моментально – оторвался от беседы с собутыльниками на тему правильного вызова и упокоения отсутствующих в мире смертных, и величественно повернул голову к мальчику, словно давно его дожидался.
- А Торми. Мой ученик! - гордо поведал он присутствующей за столом братии. И с некоторым удивлением добавил, заприметив Лайн: - И племянница.

Торми закатил глаза к закопченным потолочным балкам, призывать богов в свидетели было бесполезно, а вот перевести дух от открывающейся перспективы доставлять это малосознательное тело по подраскисшей дороге домой...
- Вы все это выпили, чтоб дойти до такого безобразия? - поинтересовался мальчик, кивнув головой на рад опустошенных тар.
- Нет, что ты. Достаточно одной бутылки... Не то пятой, не то седьмой, - меланхолично улыбнулся тот.
- Собирайтесь, мы возвращаемся домой… если вы, конечно, не хотите в его стенах кровавого побоища… - Многозначительный намёк вовсе не заставил Анемона немедленно подскочить, он наоборот расслаблено навалился на стол, заграбастав початую тару красного вина.
Как-то Торми не подумал, что будет делать, если сенсей не захочет последовать здравому рассудку. Да он и не предполагал, в каком скверном местечке тот околачивается. Тут для подмоги понадобится как минимум Мазахака. Представлялось с трудом, как они с Лайн справятся своими силами. Мальчик на глаз прикинул каков шанс, что он сможет дотащить сенсея хотя бы до ближайшей канавы, в которую они обязательно сваляться, смачно хлюпнув грязью. И понял, что в общем и целом шанс есть, но вот желания никакого. Это что же, придётся коротать ночь в провонявшем дымом и алкогольными парами помещении, упрашивая сенсея проявить сострадание?
- Идеи есть? – мрачно осведомился он у спутницы.

Лайнерия сделала знак помолчать и кивнула на выход, предоставляя решение вопроса ей.
Он не привык с ней спорить. Почти не привык. Но когда она была серьёзна, как сейчас, то это было даже опасно.
Едва Торми сделал около десяти шагов, как от ужасающего грохота за спиной, волосы на загривке встали дыбом. Осколки полетели по закоулочкам. А он сам с трудом увернулся от летящей бутылки, живо поприветствовавшей соседа. Стол, за которым сидел учитель, теперь валялся в стороне в окружении осколков и тех, кто вовремя не успел улизнуть и сейчас постанывал, придавленный предметом мебели.
Анемон продолжал как ни в чём не бывало заседать на табурете, удерживая в каждой руке по чудом спасённой бутыли, и только съехавшие набок очки свидетельствовали о странном инциденте.
Мгновенье тишины, дарованное всеобщим шоком, сменилось визгами служанок, от которых Торми едва навсегда не оглох. Однако успел вовремя прикрыть уши и быстренько ретировался поближе к выходу, соображая на ходу как теперь выбраться из заведения с минимальными потерями и желательно вместе с учителем. Лайн сохраняя непрошибаемое спокойствие и величавость походки, прислонилась рядом к стене, успев по дороге обзавестись плошкой с ягодами, и теперь невозмутимо наблюдала за суматохой, с видимым удовольствием поглощая раннюю клубнику. На возмущенный взгляд Торми девочка пожала плечами и небрежно заметила, делясь содержимым посудины:
- Не пропадать же добру.
- Кстати, а чего этот тип так взъерепенился? - поинтересовался он, уже совершенно спокойно, по достоинству оценив вкус предложенного лакомства.
- Я на него кружку опрокинула. Естественно не пустую. И поставила перед Анемоном, - поделилась девочка, жмурясь от сладкого ягодного сока.

Торми поперхнулся. Столь радикального способа решения проблемы он как-то не ожидал. Но, так или иначе, сенсею придется покинуть трактир. В эффективности выбранного метода сомневаться не приходилось, а помимо прочего с их стороны усилия на уговоры были сведены к минимуму. Определенно, что-то в этом есть.
Меж тем, оживление в зале нарастало как снежный ком, небрежно пущенный с горы. Кое-кто из посетителей решил срочно покинуть гостеприимные стены заведения, ну а другие с искренней радостью, успешно подогретой винными парами и щедрыми возлияниями, с энтузиазмом присоединились к новой забаве. Анемон продолжал успешно уворачиваться от покушений на свою персону и между делом опустошать одну из спасенных бутылок. Глупая улыбка, поселившаяся на его губах раздражала даже Торми стоявшего у стены, что уж говорить про все более распалявшегося неудачами детины, с упорством достойным лучшего применения нападавшего на молодого человека в криво сидящих темных очках. Анемон избежал встречи с тарелкой, оросившей присутствующих мясным рагу и золотистыми кружочками поджаренного картофеля, увернулся от стула, завалившего нетрезвую парочку позади него, и залпа из двух кружек от рассвирепевшей парочки, когда та поднялась, уклонился от изящного полета винной бутылки - лишь темным изумрудом посверкивали стеклянные бутылочные осколки под ногами. Неловким пируэтом поскользнулся на нечистом уже полу и благополучно приземлился под соседний стол, избежав, таким образом, увесистого кулака мужика, которого Лайн окатила пенной жидкостью свистнутой из-под анемонского носа. Сама же зачинщица произвола отбросила в сторону пустую плошку для ягод и устремилась к предмету мебели, где упокоился учитель.
«Пора!» - подумал Торми, и с душераздирающим ором выломал дверь, которая, к слову сказать, и так на соплях держалась от участившегося её использования. В помещение ворвались серые струи ливня, охлаждая перегревшуюся братию, находящуюся поблизости от входа.

Громыхнуло, ослепляя таинственно-грозовым светом.
Мальчик, очутившись на улице, почувствовал, как ему за шиворот затекает вода, и поспешил натянуть упавший за спину капюшон. Погодка была всё такой же мерзостной и беспросветной. В водяном мареве жёлтой кляксой растёкся фонарь. «Такой же одинокий, как моя жизнь». От горькой мысли его отвлёкло появление Лайнерии в мутных потоках небесных излияний, чьё плечо отягощала ноша в виде сенсея.
- Поможешь? – девичий голос разорвал пелену молчания, и Торми мужественно подставил своё крепкое плечо.
Разило от Анемона как от пивного погреба.
- Совсем недавно сенсей даже шевелился успешно, - сорвалось недовольное замечание с его губ, но на разговоры не было времени.
- Вперёд! – скомандовала Лайнерия.
И они ринулись сквозь завесу дождя, оскальзываясь на грязи, под шелестящий аккомпанемент непогоды, ударными всполохами, освещающими небо.
Вперёд. Вперёд! Через несколько шагов Торми уже подумывал сделать передых, как вдруг сенсей внезапно оживился. Воспрял духом, отстранившись от спутников. Мальчик, щурясь – защищаясь от вездесущей воды, текущей с волос по лицу, стоял к нему близко, но не заметил опасности.
Металлический скрежет и россыпь искр.

Торми отшатнулся, не понимая нападение это или что? В руках Анемона неожиданно образовался стальной веер – старинная реликвия, доставшаяся тому по наследству. Светящиеся брызги – учитель снова отбил летящий снаряд, плюхнувшийся в лужу. Лайнерия внезапно скользнула в ночь за неведомой целью. Кто-то сделал подсечку, и вот ученик Арахуэнте летит спиной в грязь к верху ногами. Удивляясь такому подходу к делу, Торми осознал уже лёжа в грязи, что его щёку окорябало чем-то острым. Округу освятила очередная молния. Неуклюжим ударом пьяного тела Анемон вновь отразил летящие из темноты опасные жала и, оскользнувшись, сверзился в соседнюю канаву, куда впоследствии сполз и Торми, получая какое-то извращённое удовольствие от возни в грязи.
– Он скрылся. Растворился как призрак в ночи…- Лайнерия стояла над ними под дождём, с исходящей от неё аурой неуязвимости. Те силы, что оберегали её были непонятными и странными для Торми.
– Кажется, теперь он не сможет идти, – констатировала девочка, разглядывая Анемона. – Как думаешь, до рассвета доберёмся?

*Сенейя – городок, где занимаются изготовлением стекла и хрустальных изделий.

@темы: Похищение Зелёной Хризантемы

---

Для Аме, долго ждавшей.

[Саския Аян Чи]

Название: И шляпка тут не поможет.
Автор: Саския Аян Чи
Фендом: Зелёная Хризантема
Персонажи: Анемон, Танака, упоминаются ранее неизвесные личности.
Жанр: а хз))) идея претерпела множество изменией, пока не стала тем, что есть)))
Дисклеймер: все права, как и персонажи, принадлежат Саскии Аян Чи и Laineria =))
Ключевые слова заявки Акино Аме: ирис, изумление и шляпка


Капельки воды на ирисах хрустально преломляли солнечный свет, расцвечивая светлые стены радужными бликами. От изящного фиолетово-зеленого букета на крошечном столике вся комната наполнялась уютом и ощущением весны. А взбалмошно метавшийся из угла в угол хозяин апартаментов только добавлял чисто весеннего переполоха царившему бардаку в комнате. Темноволосый юноша с нетерпением перебирал содержимое чемоданов, с коими вселился в комнату не далее как вчера, и удрученно откидывал вещь за вещью.
Танака, не разделявшая душевных терзаний друга, сосредоточенно размешивала ложечку меда в янтарной глубине чашки с чаем. Удобно расположившись на резном стульчике она со скепсисом наблюдала за чинимым беспорядком. По ее представлению именно так должна была себя вести умудренная жизнью особа, пусть этой самой особе и не так уж много лет – не суетиться и принимать сюрпризы приятные и не очень с одинаковой доброжелательностью.
- Ну, Анемон, так зачем ты меня позвал? Чтобы принять участие в потрошении твоего гардероба? Спасибо мне своего пока хватает.
Молодой человек разочарованно отложил последнюю придирчиво осмотренную рубашку в сторону и раздраженно заметил:
- Какая ты безразличная! Приходишь, пьешь мой чай и только потом уже интересуешься целью приглашения, - юноша плюхнулся на кровать, погребенную под ворохом одежды, и одарил собеседницу крайне обиженным взглядом изумрудных глаз.
- Это ведь тебе понадобилась моя помощь, так чего мне-то суетиться, верно? – девушка отхлебнула глоточек и довольно прищурила карий глаз; второй скрывался за повязкой. - А чай у тебя всегда хорош.
С сомнением оглядев раздражающе довольную жизнью подружку, он неопределенно кивнул – ни то признавая правоту Танаки, ни то заключив, что взывать к совести самоуверенной девицы бесполезно.
- Ты ведь в курсе, что я посылал запрос на сдачу экзамена Синему Ландышу – Ардожии Айме? Яды, противоядия и прочие прелести жизни, – испытующе уставился он на девушку.
- Ну? – щеки Танаки чуточку порозовели, от горячего чая, наверное.
- Ну, так эта извращенка оказывается здесь, в городе. Она написала, что с удовольствием меня примет и экзаменует с особым тщанием. Сегодня днем, то есть через три часа, – с очевидной обреченностью в голосе выдал Анемон.
- И в чем тогда проблема? Осознал, что дядюшка Тараканиан, радующий каждую неделю новой отравой, это недостаточная практика? Или не можешь решить что одеть на судьбоносную встречу с красивой женщиной? – девушка не отрываясь разглядывала затейливый узор бегущий по краю чашки.
- Представь себе - да, не знаю что одеть! – подскочил Анемон и в волнении принялся рассказывать. – Не знаю в курсе ли ты, но я утром разговаривал с Солием, и он поведал мне просто жуткие подробности того как она принимает свой экзамен. Первым делом, она одаривает поцелуем!
- Кхм…. Только не говори мне, что тебе неприятно целоваться с женщинами.
- Что за глупости! Просто после ее поцелуя, Солия, к примеру неделю не мог оклематься, пока не нашел противоядия, от той мерзкой отравы Ардожии Айме. Ты представляешь, она потом ходила довольная и интересовалась, как ему понравился ее «контрольный поцелуй»! В плане ядов - это определенно что-то новенькое. Я не хочу потом неделю провести в полубредовом состоянии или свести излишне тесную дружбу с ночным горшком, как было в случае с Немезием, понимаешь?
- А я-то тебе для чего?
- Мне нужна твоя шляпка!
Танака изумленно на него уставилась.
- Боги! Зачем?! – с искренним недоумением в голосе воскликнула она. – Подарить госпоже Айме, что ли?
- Нет, конечно, я переоденусь женщиной! - Анемон просто таки сиял совершенно уверенный в гениальности своей идеи.
- Аааа… - без воодушевленья протянула девушка, заметно подрастеряв интерес к разговору и вновь уделив пристальнейшее внимание остаткам чая. – Боюсь, это не поможет.
- Почему?! Собственно мне понадобится не только шляпка, но и полный комплект одежды. А шляпка – это идеальный довершающий штрих образа, ну сама подумай разве можно заподозрить во мне мужчину, если я надену одно из тех безумных сооружений, которым снабдила тебя моя бабушка? Думаешь у меня не получится правдоподобно сыграть? – разочарованно спросил юноша подходя к зеркалу и рассматривая свое отражение: изящное и миловидное личико, которое могло принадлежать и девушке - что было естественно для шестнадцати лет - в обрамлении длинных темных волос. - Но…
- Да не в этом дело! – прервала она его. И смутившись, тихо добавила. – Тебе не избежать ее поцелуя, даже если ты нарядишься женщиной.
- Откуда ты знаешь? – Анемон медленно присел обратно, уже догадываясь, каков будет ответ по тону голоса подружки.
- Узнала на личном опыте!
- Так вот зачем ты сюда переехала пару недель назад! – не удержавшись хихикнул Анемон.
Одарив тяжелым взглядом собеседника, Танака небрежно заметила:
- Между прочим, теперь это и твои проблемы.

@настроение: рада, что дописала

@темы: драблы, для ПЧ

---

Лайн?

[Valkiry-chaos]

Смотреть

@темы: Рисунки

---

Про рыбу, герцога, Мазахаку и лопату)

[Саския Аян Чи]

Размещение разрешено только с согласия авторов
Саския Аян Чи и Laineria

Глава 7
«Герцог Миено»

То, что кажется иллюзией – иллюзия и есть,
Один я настоящий.

Миено, один из восьми герцогов, из трактата по философии «Правда жизни».

Дверной колокольчик жалобно звякнул, впуская первого посетителя. Владелец конфетной лавки с интересом оглядел раннюю пташку, залетевшую с утра пораньше, и остался доволен презентабельным видом клиента: слегка надменные манеры выдавали в нём аристократа.
- Леденцов! Самых лучших и побольше. И, да – побыстрее! – поступил заказ.
Пока девочка-помощница доставала резные лари со сластями – разноцветной фруктовой карамелью, подобной россыпи драгоценных сияющих камней – мужчина наблюдал за посетителем, у которого на лице застыла странная отрешённая полуулыбка. На товар, продемонстрированный ему с особой любезностью, он лишь мимолётно взглянул, словно качество не сильно-то его и волновало.
- Это всё? – поинтересовался он под конец, когда на отполированном прилавке появились порядка двадцати деревянных лакированных ларчиков, по одиночке легко умещающихся в ладони. – Тогда я возьму вот эти. – Всего три фигурных коробочки перекачивали с прилавка в руки клиента, оставив владельца недоумённо хлопать глазами – он-то надеялся сбыть весь предоставленный товар, а тут…
Мужчина хотел намекнуть, что «побольше» - это никак не три маленьких упаковки, но не успел, застигнутый врасплох внезапной переменой настроения визитёра. Решительно подтянув атласные белые перчатки, с таким рвением, будто хотел от души кому-нибудь врезать, тот неожиданно зло выдал:
- Ну, держись, придурок! Я иду. – Язвительный низкий смех, разбиваясь о стены небольшого, но весьма уютного помещения, прокатился волной злорадства. Его обладатель, гордо задрав подбородок, проследовал на выход, звякнув дверным колокольчиком и оставив после себя тонкий едва уловимый аромат гиацинтов.

* * *
Торми вздыхал и тоскливо рассматривал пятнистые бока большой щуки заботливо выложенной на искрящееся на солнце ледяное крошево. Рыбина еще находила в себе силы изредка взмахивать хвостом и разевать зубастую пасть, но надежды на спасение уже не было.
Четвертый час…. Четвертый час он находится в этом богами проклятом месте, медленно поджариваясь на успевшем подняться солнце, вдыхая умопомрачительный рыбный запах и не забывая таскаться за сенсеем, как приклеенный. Мальчик поудобнее перехватил ручку корзинки, наполненную аккуратно упакованной рыбой, и прислушался к разговору.
- Так вы говорите, сначала надо отварить курицу? - переспрашивал сенсей у дородного мужчины за прилавком, делая при этом пометки в крошечной записной книжке с рецептами рыбных блюд.
Торговец, весь вид которого говорил о достатке и довольстве жизнью, благосклонно кивнул внимательному слушателю.
- Все так, господин Арахуэнте, - мужчина еще раз вдумчиво кивнул. - А вот после этого и добавляем потрошенную рыбную мелочь и хвост с плавниками и головой от судака. Посмотрите, кстати, какой у меня замечательный судачок есть!
На прилавок тотчас же легла рыбная тушка с золоченой спинкой в темных продолговатых пятнышках. Сенсей, согласно кивая, провел пальцем по рыбьему хвосту.
- Торми, положи в корзинку. Мы его возьмем, уважаемый Латирус, - улыбнулся Анемон торговцу, протягивая монеты и вновь доставая книжечку. - Так что там дальше, как отварим?
- Процедить бульон, - с готовностью отозвался хранитель очередного уникального рецепта ухи, ловко заворачивая рыбину в плотную желтоватую бумагу и передавая Торми.

Мальчик посмотрел на сверток как на личного врага. До сегодняшнего утра учитель не проявлял даже намека на столь пламенную любовь к рыбе. Впрочем, утро изначально не предвещало ничего хорошего, поскольку его разбудил бодрый сенсей с заявлением, что солнце давно уже встало, и если кто-то хочет позавтракать, то у этого кого-то есть ровно четверть часа на сие действо. После объявления новостей Анемон жизнерадостно напевая, скрылся за дверью, и обнаружился вновь на кухне в обществе кота и госпожи Мазахаки, еще более мрачной, чем раньше. Оглядывая частично убранный накануне разгром и натягивая поспешно прихваченный белый пиджачок, мальчик наивно надеялся на плотный завтрак. К большому сожалению, на столе присутствовали лишь традиционный «полу-экзотический» чай и остатки вчерашнего печенья, что домработница успела состряпать во время уборки. Но даже этими нехитрыми яствами Торми не дали насладиться в полной мере.
Анемон, попивая чаек, допрашивал свеженанятую прислугу на предмет, чего она способна приготовить из рыбы. Услышав в ответ: «Все что пожелаете! Но за продуктами мне щас идти некогда!», – сенсей еще больше взбодрился и, вытащив ученика из-за стола, крикнул предавать привет Лайн и, захватив в кладовой корзинку, потащился за рыбой. Поспешно дожевывая прихваченное печенье, Торми так и не успел возмутиться, пока не оказался в торговых рядах. Правда, на его бурчание о пользе завтраков не обратили внимания. По прошествии четырех часов внезапная страсть сенсея к обитателям вод превысила все допустимые для разумного человека пределы, а чаяния ребенка поскорее закончить с покупками и все-таки нормально поесть, успели ни только скончаться, но и самозахорониться.

«Наверно, уже семнадцатый рецепт за утро» - обреченно подумал ученик, снова возвращаясь к созерцанию рыбного изобилия на лотках. Влажные бока рыб серебристо поблескивали. Пятнышки и полоски судаков, яркие плавники окуней, золотистая чешуя карасей и карпов, длинные темные тушки налимов, гребешки ершей, благородное розоватое серебро форели – разнообразие приятно радовало глаз, но жестоко ударяло по обонянию характерными ароматами. Торми уже всерьез подумывал, не упасть ли ему в обморок, для профилактики? Но сенсей так красочно описывал ожидаемое к ужину рыбное пиршество, что ребенок неизменно воодушевлялся и, предаваясь грезам о нежной, розово-оранжевой мякоти форели, послушно плелся за учителем до следующей лавки и очередного уникального рецепта.
Наконец, выспросив у уже взмокшего продавца все подробности и секреты приготовления ухи из судака, и приобретя еще один рыбный сверточек, довольный Анемон отлип от прилавка, спрятал книжечку в карман темно-зеленого жилета и жизнерадостно возвестил:
- Купим курочку, и, пожалуй, все.
Торми вытаращил на него глаза. Неужели и с курицей повторится тот же кошмар? Мальчик и без того уже представлял, какие ужасы ему будут сниться в ближайшее время на почве рыбной экскурсии, а если к этому прибавить ещё и упитанных дохлых кур…

Скрепя зубами и морально не готовый ещё раз десять прошвырнуться по торговой площади в поисках самой сочной курицы, Торми волочился за учителем, занятым розыском кульминационного ингредиента для ухи.
- Ну всё, идём домой, - быстро вернувшись от прилавка с развешанными птичьими тушками сообщил Анемон, держа на весу куль, полюбовно перевязанный зелёной лентой (никак продавщица оказалась одной из поклонниц зеленоокого учителя?!)
Домой?! От этой новости, мальчик едва не выронил корзинку, не веря своему счастью, ибо сегодня оно как-то не очень к нему благоволило. Признаться честно, Торми уже перестал мечтать о скором возращении в столь желанный, прохладный и овеянный легендами у местного населения дом сенсея, который он уже считал родным.
Увлекшись заново открывшимися перспективами уютного домашнего времяпрепровождения в обществе милой Лайн, любимого учителя, уважаемого кота и подающей надежды госпожи Мазахаки, Торми не сразу осознал, что в узком переулке, в который они вошли, появилось еще одно действующее лицо. Белокурая девочка лет семи в нежно-голубом платьице щедро украшенном кипельно-белой пеной кружев стремительно неслась им навстречу и, не сбавляя скорости, подпрыгнула и повисла на замершем Анемоне. Торми изумленно присвистнул, удивлённый тем фактом, что сенсей умудрился устоять на ногах, а не рухнул живописной яркой кучей посреди вымощенной желтыми кирпичиками мостовой.
Повисшая на его шее нарядно одетая девчонка вопила нечто радостное, пока сенсей выпутывался из вороха пышных юбок и светлых локонов, перехваченных кружевными лентами.
- Да, да, Розмари, я тоже страшно рад тебя видеть, - придушенно пробормотал он, осторожно ставя светловолосую проказницу на землю и опускаясь перед ней на колено.
- Анемон! – Девочка радостно улыбалась и лукаво разглядывала лиловыми глазами Торми и его сенсея. Кокетливо отряхнув юбки, вскинув головку, так что заплясали крошечные жемчужинки в ушах, она громким шепотом поделилась, - Анемон, я специально сбежала, чтобы предупредить тебя. ОН в городе!
Лицо Анемона в этот момент преобразилось, словно бы его застигли за неблаговидным делом, последствия которого аукнутся самым непредвиденным образом.
Торми заинтересованно прищурился, ожидая что же предпримет сенсей по такому случаю.

* * *
День только разгорался. В открытое окно с кружевными занавесками, повешенными, дабы хоть как-то украсить и одомашнить кухню, врывался свежий ветер, напитанный влагой и ароматом цветов, приятно бодря и остужая вскипающее раздражение, разрастающееся с каждым мгновением, проведённым в доме, куда Тею занесли злые духи, не иначе.
Проклятый дом Арахуэнте! Припахали её тут ни слабо, а то ли ещё будет. Если и сегодня не удастся начать поиски пресловутой Хризантемы, то существовала большая вероятность, что Тея кого-нибудь придушит или навредит здоровью любым другим не менее неприятным способом.
В отсутствии Анемона, прихватившего с собой не в меру прожорливого ученичка, наступало самое подходящее время прошвырнуться по дому с определенными целями. Тем более что в комнатах по большей части царил такой беспорядок, что никто и не заметит незаконной деятельности, но... Это «Но» было не просто с большой буквы, а ещё и родственницей Анемона. И пока Лайнерия – как её представил хозяин особняка – находилась в доме, о своих собственных делах приходилось забыть, самозабвенно предавшись уборке.
Было уже около полудня, когда прозвеневший дверной колокольчик, оповестил о прибытии посетителя, извлекая Тею из глубин чёрной меланхолии, застав с метлой в руках, с коей она и проследовала к воротам, закинув предмет хозяйственной необходимости на плечо. В голове всплыло вчерашнее воспоминание о дочке мэра мнившей о себе слишком много и посмевшей бросить вызов Тее, и о приятной сердцу моральной расправе над оной особой одним своим образом Мазахаки Бильбергии. Предвкушая такую же легкую победу над вновь явившейся противницей – ибо кто еще мог притащиться? – Тея неспешно отворила хорошо смазанные ворота и, величественно вскинув голову, грозно рыкнула:
– Опять к господину Арахуэнте припёрлись?!

Обнаружившийся за дверью изящный юноша недоуменно хлопнул длинными ресницами, подчеркивающими примечательного аметистового цвета глаза, и окатил Тею презрительно-холодным взглядом, словно узрел таракана вдруг пожелавшего завести с ним беседу.
Девушка такого стерпеть не могла. Пусть поначалу она и смутилась, обнаружив за воротами не ожидаемую мэрову дочку, а привлекательного молодого человека, весь облик которого - от совершенного, точеного личика до кончиков блестящих сапог, гордой осанки и элегантных одежд - просто вопиет о принадлежности их обладателя к высшим слоям общества. Это не значит, что Тея будет извиняться и устраивать теплый прием весьма недоброжелательно взирающему на неё гостю.
- Вам кого? – не меняя заданного тона, поинтересовалась она.
Юноша вздёрнул подбородок и сверкнул глазами, будто его только что смертельно оскорбили.
- С кем имею честь разговаривать? – брезгливо поморщился он, да и «честь» в его произношении была явно сомнительного толка, иначе бы не подчёркивалась с таким небрежением.
Подобное обращение возмутило Тею до глубины души. И если бы не необходимость придерживаться образа Мазахаки, имеющей определённые понятия об этикете и тактичности, не позволяющие опорочить хозяина дома, то юнец бы на своей аристократической шкурке прочувствовал все пикантные нюансы и подробности спец удара метлой вдоль хребта, с применением богатого лексикона домоуправа. Но это всё мечты, суровая реальность требовала иного:
- Мазахака Бильбергия, домоуправляющая этого поместья со всеми вытекающими и втекающими последствиями, - коротко кивнула Тея. – А вы кто будете?
Наглый аристократишка пренебрежительно взмахнул рукой в белой перчатке, словно отгонял надоедливую мошку.
- Я всегда знал, что вкус у Анемона паршивый, но не думал, что до такой степени.
Тея скрипнула зубами, размышляя, а почему собственно она тут любезничает с этим типом? Метла в руках, и стоит пустить ее в ход.

Юноша словно уловив ее намерения поудобней перехватил деревянные шкатулочки, которые держал в руке и величаво представился:
- Лелендон, герцог Миено.
Лелендон... В голове у Теи что-то щелкнуло, и внезапная догадка выбила из девушки всю злость с трудом сдерживаемым весельем. Она стукнула древком метлы о камень дорожки и, ухмыльнувшись, переспросила:
- Лелендон?
- Да. Герцог Миено, - высокомерно подтвердил изящный юноша, недоуменно взирая на столь жутко разулыбавшуюся прислугу Анемона.
- Лелендон? Ха! Тот самый Лелендон... - Тея расхохоталась. – Который герой. Который ко…
- Что? – возмущённо втянул воздух герцог, прерывая весёлую эскападу девушки.
- Так вы к господину Арахуэнте пожаловали, значит, - сложив ручки на навершие метлы, подвела итог Тея, оглядывая экстравагантного гостя, его молодое нежное лицо, подпорченное прикосновением излишней гордыни.
- Да, к нему. Вы ещё долго намерены держать меня на пороге, госпожа Мазах-как-вас-там?
- Мазахака Бильбергия, господин Лелендон. - коварно улыбнулась Тея. - А по какому вы собственно вопросу… герцог, кажется?
- Вас это ни в коей мере не касается, - холодно отчеканил молодой человек.
- Касается. Должна же я о вас должным образом доложить.
- По личному вопросу, - аметистовые глаза взирали с раздражением.
- Личному, значит, - девушка вновь водрузила метлу на плечо. - А чем докажите, что вы являетесь тем кем назвались, а не мелким пройдохой и мошенником пробирающимся в чужие дома под чужими личинами с целью личной наживы?
- Вы смеете мне не верить? Полагаете, я опущусь до чего-то подобного?
- Знаете, человек в нужде может пойти на многое, в том числе и на то, чтобы прикинуться высокородной выскочкой, задравшей свой тонкий нос до потолка, и мнящей себя центром мироздания, что выглядит ужасно глупо и нелепо.
- Хм… Я вам кажусь таким? – сощурил он глаза.
- Мне мало что кажется, но кое-что я знаю точно: вы всё ещё не предоставили мне доказательства, что являетесь тем, кем назвались, а, следовательно, я вправе захлопнуть перед вашей милостью дверь. Что с большим удовольствием и…
- Герцог Миено.

Тея чуть не подпрыгнула на месте, от внезапно раздавшегося голоса.
- Госпожа Арахуэнте, - блеснул взором гость, едва склонив голову в приветствии.
Нарисовавшаяся на обсаженной цветами дорожке Лайн, одетая в белое платье из шелка и нежных кружев, с рассыпавшимися по плечам пепельными волосами и легкой улыбкой на бледном личике, напоминала небесное всепрощающее создание. Меч отсутствовал, а огромные печальные глаза смотрели пристально и будто затягивали в темные глубины. Тея пару раз моргнула, неверяще разглядывая светлое виденье, крутящее в руках голубой цветочек, почти позабыв о нежданном госте на пороге, который, похоже, и вправду был герцогом. И эта милая девочка вчера наводила на нее такой ужас?!
- Лайн! – оживился юноша. – Немедленно объясни этой… хм… госпоже кто я такой и почему ей следует обращаться со мной более почтительно. И вообще, я требую извинений, и немедленно! – Благородное происхождение из юнца так и пёрло - невозможно удержать.
Тея подумала, что лишних неприятностей ей не надо, но извиняться всё же не стала. «Чтоб его карета переехала!»
- Ну, герцог, будьте снисходительны, - девочка тонко улыбнулась, и Тея осознала, что и в сегодняшнем образе воплощенной невинности проступает нечто смертоносно-кровавое. - Наша домоуправляющая только приступила к работе и еще не знакома со всем посещающими нас гостями. Так что её действия вполне оправданы и уместны в данном случае. Я искренне восхищена вами госпожа Мазахака.
Девчонка склонила головку и нежно улыбнулась Тее. Девушка поежилась под внимательным взглядом, подозревая, что та имеет в виду нечто большее, чем сказала.
Герцог сурово взирал на Лайн, она с какой-то детской непосредственностью ему улыбалась, а Тею пробирали мурашки от их странных взаимоотношений.
- Вы как хотите, а у меня ещё работы по горло, так что я вас покину.

Домоуправша двинула в сторону дома, к своему неудовольствию отметив, что Лелендон последовал за ней, причем, что скоро стало ясно - отставать он не намерен. «Чего он хочет?»
Вернувшись на кухню, требующую к себе повышенного внимания, и занявшись хозяйственными делами, Тея искоса поглядывала на герцога, принявшегося рассматривать все особенности местного ландшафта.
- Вы бы шли отсюда по-хорошему, герцог, - Тея свысока взглянула на него с табуретки, небрежно помахивая только что отловленным чайником. - Пока руки-ноги целы. Кухня - это священная зона боевых кулинарных действий.
Лель уставился на живописный узор из столовых приборов в стене и презрительно бросил:
- Я вижу.
Девушка задумчиво проследила за его взглядом – что именно вызвало его презрение? Неспособность содержать помещение в должной чистоте или то, что вилки и ножи недостаточно глубоко вонзились в деревянные панели? Так побывал бы он тут вчера – небось, тоже ручки бы дрожали при метании столовых приборов в летающий чайник! Определенно, герцог нравился Тее все меньше, и она начинала злиться.
Дальше - хуже. Он таскался за ней повсюду, куда бы она ни пошла, и совал свой любопытный нос везде, где не надо, презрительно морщился, дыша через батистовый платочек, отороченный кружевами. Атмосфера сгущалась. Тея была на взводе, чайник – навеселе, пыхтя крышкой, чем удостоился от герцога заинтересованного взгляда и хмыка – его явно не смущала летающая и подающая признаки жизни утварь.
- Кстати, милейшая, - прозвучал голос Миено с непонятной претензией, что Тею сразу же насторожило. – А чай для гостей предусмотрен?
Домоуправша выслушала вопрос без намёка на раздражительность и злость, и её губ коснулась лёгкая, почти невесомая многообещающая улыбочка.
- Конечно, герцог. Конечно… - «Щас ты у меня попляшешь, высокородный аристократишка!»

* * *
- Так герцог Миено твой брат? - пытливо вопрошал Торми свою маленькую спутницу.
Девчонка с чувством вгрызлась в карамельку на палочке и, кивнув, промычала нечто утвердительное. На леденец расщедрился Торми. По приказу учителя, который самым наглым образом велел ему немедля пойти и купить карамели для прекрасной барышни, как только узнал, что ее брат тоже в Феланде. Торми же, смекнув, что этой карамели и ему перепадет, не задумываясь, побежал в кондитерскую лавку. Взгляд его сразу же приковала к себе большая стеклянная банка, наполненная разноцветными леденцами на палочке - и он приобрел ее всю целиком. По возращении он обнаружил, что компанию корзинке с рыбой составляет лишь Розмари с любопытством рассматривающая зелёную ленточку на курице. На вопрос, куда подевался Анемон, девочка ответила, что у него возникли какие-то срочные дела и теперь Торми должен «сопроводить барышню Миено до дома Арахуэнте». Пораженный вероломным бегством сенсея, мальчик безропотно отдал нежно лелеемую банку Розмари.
И вот два очаровательных ребёнка направили свои стопы к дому.
Приезд Лелендона всегда был сродни маленькой катастрофе в масштабах отдельно взятого помещения, а иногда и помещений. В период пребывания герцога в особняке Арахуэнте, сенсей всегда погружался в состояние крайней прострации, и порой вытворял такие вещи, о которых потом жалел. Как, например, случай с веером из тончайшего шёлка с вышитыми золотыми цветами – предметом изумительной работы, – который был нещадно измочален во время жизненно-познавательной беседы с высоким гостем, и предан забвению в одном из каминов.
Торми вздохнул, подозревая в приезде герцога Миено много плачевных перспектив, одной из которых может стать их новая домоуправляющая. Мальчик ускорил шаг, а потом помедлил – стоит ли стремиться с таким усердием на помощь госпоже Мазахаке, если ещё неизвестно кого из них придётся спасать. Вчерашние события показали, что сея особа не относится к числу излишне чувствительных, и более чем способна за себя постоять.

Погруженный в подобные размышления Торми и не заметил, как они подошли к воротам сенсеевского дома. Розмари молчала, недоверчиво разглядывая очередную сладкую конфету, отлитую в виде бледно-зеленого лягушонка. Все-таки решилась и неуверенно её лизнула. Мальчик в замешательстве уставился на замочную скважину в обрамлении изящной вязи из листьев и цветов - ключ «ушел» вместе с Анемоном. Лезть через забор в два человеческих роста не особенно хотелось. Наконец, Торми подергал за дверной колокольчик и приготовился к длительному ожиданию - двери этого дома никогда и никто не торопился распахнуть перед желающими войти. Даже если эти «желающие» в нем и проживали. К его безмерному удивлению ворота моментально распахнулись. В проёме стояла Лайнерия слегка взволнованная и обрадованная их приходу. Значит, гость уже в доме, и Торми был не уверен, что хочет туда попасть.
- Здравствуй, Розмари!
Девчушка что-то промычала в ответ, продолжая грызть конфетину, и протянула Лайнерии открытую банку, предлагая угоститься.
- Нет, спасибо. От карамели могут зубы слипнуться. А где Анемон? – обратилась она к Торми.
- Смылся. А где Лель? – в свою очередь поинтересовался мальчик.
- Госпожа Мазахака взяла на себя труд привечать герцога Миено, оказывая ему всяческие почести, - прозвучал ответ с явно скрытым подтекстом.
Торми кивнул. Пожалуй, если госпожа Мазахака проявит тактичность, то всё может и обойтись, коли герцог приехал только чайку попить. Трудности начнутся, окажись его визит затяжным.
- Розмари, а ты не знаешь, зачем Лелендон приехал к Анемону?
Девочка пожала плечами.
- Ладно, идём в дом. Мне же велено позаботиться о тебе и о… – он вздохнул, – рыбе.

Первое впечатление, которое произвело на Торми увиденное на кухне, приятно удивило. Герцог Миено сидел за столом, закинув ногу на ногу, и попивал чай, в то время как Мазахака выполняла свои прямые обязанности, а именно стояла рядом, держа небольшой фарфоровый чайничек на тот случай, если гостю понадобится добавка. Торми отметил на столе наличие не менее пяти розеток с вареньем и скудные остатки печенья, при виде которых вспомнил, что сегодня ни разу нормально не ел.
Целое мгновение длилась идиллия - хоть картину пиши - герои застыли в позах, свойственных их образам, передавая атмосферу истинного гостеприимства и дружелюбия. Миг спустя Мазахака ожила, разрушая чары застывшего времени, и Торми моргнул, сбрасывая невидимую вуаль наваждения.
Строгая дама, удерживая полотенцем горячий чайник, попыталась налить гостю новую порцию чая. Дальнейшая реплика, произнесённая герцогом, окончательно и бесповоротно развеяла сладостное заблуждение, в котором пребывал Торми:
- Если Вы ещё раз нальёте мне эту гадость, то я лично попрошу Анемона выставить вас на улицу.
- Простите, должно быть, я случайно положила туда крысиный яд, - не осталась в долгу домоуправляющая, приподнимая уголки губ в подобие извиняющейся улыбки. - Вместо сахара. У нас тут, в последнее время, всякие нежелательные нахлебники развелись. - Лель со стуком поставил чашку с блюдцем на стол. - Крысы. Такие надоедливые животные, вечно ошиваются где ни попадя. Так бы и передавила всех собственноручно.

Торми качнул головой. Какие крысы, когда в доме проживает такой кот как Хамелеон?
Герцог взял со стола аккуратно сложенную тонкую льняную салфетку и изящно промокнул губы.
- Это не повод угощать меня отвратительным чаем. Кто вас вообще допустил до столь тонкого искусства как заварка чая, я спрашиваю? Вы абсолютно некомпетентны, - надменно припечатал Миено, отбросив скомканную салфетку.
В глазах за стеклами узких очечек Мазахаки вспыхнуло всеуничтожающее пламя, а лицо перекосила такая зверская улыбка, что Торми от неожиданности выронил корзину с покупками, чем невольно привлек внимание к своей персоне.
- Доброго дня! – пробормотал он, стараясь выглядеть беззаботно. – А я вам рыбки тут принёс, - пододвинул он ногой злосчастную корзинку. – Госпожа Мазахака, приготовьте из неё что-нибудь вкусненькое, я жутко голодный.
- Ну, разумеется.
Лелендон встал из-за стола.
- О, Торми… А что Анемон? Где он?
- Боюсь, до самого вечера учителя не будет.
- Ничего. Я подожду.
Этого-то мальчик и опасался. Нрав герцога был таковым, что пребывание его в доме никогда добром не кончалось. Он порой был сварлив, как старикашка, и мог брюзжать часами. Ученик понимал причину бегства учителя, и даже считал её достойной, но не мог простить. Вот если бы сенсей взял его с собой…. А так Анемон бросил домочадцев на произвол судьбы, отдавая в руки своенравному гостю, а потому мог рассчитывать только на жестокую месть по возвращении.
Мальчик тоскливо вздохнул и поплелся вслед за герцогом, решившим все же покинуть общество неадекватно улыбающейся домоправительницы.

- Торми, зачем вы наняли настолько непочтительную прислугу? Она же невыносима!
- Не знаю. Это вам учителя надо спрашивать. Хотя готовит она вкусно, - мечтательно ответил мальчик, с надеждой кидая последний взгляд на рыбу оставшуюся во владении Мазахаки.
- Хм... - герцог неопределенно пожал плечами, то ли согласился с доводом, то ли засомневался.
В холле, всё ещё не отличающемся порядком, в кучке разноцветных черепков и стекляшек копалась Розмари, выискивая наиболее привлекательные кусочки и складывая их в небольшой осколок вазы. Среди «руин» бродила Лайнерия, то и дела поднимая с пола какую-нибудь стекляшку побитого антиквариата.
Появление герцога в холле не нарушило спокойного хода вещей, его не удостоила вниманием ни одна из собирательниц.
- Розмари?!
Девочка развернулась на оклик и уставилась на брата спокойным взором лиловых глаз. Герцог пересёк расстояние, отделяющее его от Розмари, и опустился перед ней на колено, игнорируя отнюдь не чистый пол.
- Где ты была? Я четыре часа бегал по городу в поисках. Почему не дождалась меня из конфетной лавки? Сердце чуть не разорвалось от беспокойства, - разлился страданием Лель, пребывая на грани истерики.
Маленькая фея молчала, плотно стиснув зубы, держа осколок вазы, похожий на колыбель полную самоцветов. Герцог, едва не плача, всматривался в глаза младшей сестры, надеясь хоть там прочесть ответ. Розмари застенчиво опустила пушистые ресницы и, чуть улыбнувшись, протянула осколок вазы брату. Лель, как и Торми, с недоумением посмотрел на собранные черепки.

- Ты хочешь отдать их мне?
Удивление герцога было искренним и непонимающим. Розмари, однако, отрицательно помотала головой.
- Торми?
Девочка раздражено тряхнула локонами и скосила глаза на устилавшие пол «богатства». Подошедшая Лайнерия уронила симпатичный осколочек в останки вазы, к другим сокровищам, и перевела суть манипуляций девочки:
- Герцог, вам оказывают честь и предлагают присоединиться.
Розмари радостно закивала, и Лель растерянно распахнул глаза. Торми его даже понимал: герцог, ползающий в пыли и разгроме сенсеевского дома и собирающий красивые черепки - событие в высшей степени примечательное. А уж если Анемон об этом узнает, то будет припоминать при каждом - удобном и нет - случае. Розмари просяще взирала на брата, а Лайн спокойно ожидала, чем закончится борьба между любовью к сестре и здравым смыслом. По мнению Торми «победитель» был очевиден - Лелендон как-то не особо жаловал второго оппонента. С тяжким вздохом он потянулся к ближайшему черепку, послав слабую улыбку сестрице. Лайнерия довольно хмыкнула и подмигнула Торми, с интересом поглядывающего на копошащегося в пыли Миено.
Тут мальчик вспомнил, что где-то должны еще быть леденцы - Розмари не могла успеть их съесть. Банка нашлась почти сразу, и Торми, усевшись на ступеньках лестницы для лучшего обзора, достал розовую ящерицу, подумывая, что все не так уж и плохо. Компания из собирателей мусора вела себя мирно, и мальчик, с трудом разлепляя зубы от приторно-сладкой карамели, начинал скучать.

Неожиданно Розмари уронила только что подобранный черепок, с тревогой посмотрев на брата. Лель моментально кинулся к ней, с беспокойством в голосе спрашивая:
- Что случилось?
Длинные реснички дрогнули, широко распахивая темно-аметистовую бездну, розовые губы растянулись в довольной улыбке, и Розмари ответила:
- Пасть еле разлепила. Что за леденец мне попался?
Лель смущенно покраснел, а Торми едва не подавился, сраженный, как репликой благовоспитанной представительницы аристократии, так и информацией о клейких леденцах, которые он в данный момент пытался разгрызть. Розмари, как ни в чем не бывало, продолжила ворошить осколки разбитых вдребезги предметов старины и более поздних изделий современных мастеров, вызывая в Торми вялое любопытство. Для чего ей подбирать этот хлам? Вряд ли девочку посетил приступ болезненной потребности чистоты и порядка. Впрочем, удовлетворить любопытство мальчик не спешил, наслаждаясь видом Леля, вновь взявшегося за сомнительную деятельность. Торми принялся сочинять речь, в которой поведает об инциденте Анемону.
Мирное времяпрепровождение прервала своим появлением домоуправша, неслышно возникшая в холле. Она поправила на носу очки, будто они могли искажать истину, и уставилась на гостя, возившегося в кучке запылённых черепков. Губы дамы поспешно сложились в язвительную ухмылку.
- Герцог Миено! – Лелендон подскочил как ужаленный, напуганный громогласным окликом, и, растерянный и смущённый, воззрился на Мазахаку. - Вижу, вы нашли себе дело по душе. Продолжайте-продолжайте, вы очень гармонично смотритесь на фоне порушенной древности.

- Да как вы смеете со мной так разговаривать! – раскраснелся Лель, выпуская из рук битые осколки, посыпавшиеся под ноги разноцветным дождем. – Я помогал Розмари с поиском деталей для мозаики. А вы… Вам не мешало бы заняться прямыми обязанностями. Это в вашей компетенции держать дом в надлежащей чистоте и порядке! Холл похож на свалку, здесь хуже, чем в свинарнике! Как вам не стыдно допускать подобное манкирование!
- Приношу свои извинения, но я служу в этом доме без году неделя, и ещё не успела убрать весь мусор, а его всё больше и больше, разрастается, как тесто на дрожжах. Спасенья нет.
- Что вы себе позволяете? Если вы продолжите разговаривать со мной в таком тоне, уж поверьте, я позабочусь, чтобы вас выставили отсюда без рекомендации.
- Охотно верю.
Миено отвернулся, достал из рукава платок и брезгливо вытер руки.
- Не правду говорят, что новая метла чисто метёт, - пробурчал он тихо, но женщина, обладающая поистине страшной красотой и крутым нравом, его услышала, судя по тому, как загорелись её глаза.
Торми понял, что скандал грянет нешуточный, и потихоньку стал продвигаться на выход, столкнувшись там с Розмари и Лайнерией. Троица заговорщицки переглянулась и выпорхнула из дома, оставляя позади распалившегося герцога и взбаламученную домоуправшу. Мальчик надеялся, что к приходу сенсея дом останется цел.

* * *
Нежно-розовые, с золотой каймой, облака неспешно скользили по лилово-голубому небу. Легкий прохладный ветерок приятно освежал после дневной жары и трепал непослушные рыжие пряди мальчишки расслабленно разлегшегося на клеверной полянке возле пруда. Мерный шелест листьев и мелодичный звон ветряного колокольчика периодически разбавлялись вскриками, гневными речами и звоном разбившейся посуды доносившимися из открытых окон дома. Торми задумчиво жевал травинку и лениво приглядывал за облаками в попытке окончательно не соскользнуть в сладкую вечернюю дрему. В голове кружились невеселые мысли, затрагивающие причины его проживания в таком неблагоприятном месте обитания как дом Арахуэнте. Особо задумываться было ленно, но последние события не располагали к умиротворенному свершению жизни наполненной философскими рассуждениями на тему чем бы повкуснее набить живот и где уютней подремать после обеда… Впрочем, Анемон никогда не давал расслабляться толком, но был способен пригасить гуляющий сейчас по дому тайфуно-скандал, который набирал обороты. Таинственное, коварное и в высшей степени безответственное исчезновение сенсея вчера днем выявило ряд пренеприятнейших факторов. А именно: если по отдельности герцог Миено и новая домоправительница были относительно терпимы, то вместе они по степени разрушения превосходили все мыслимые пределы.
Помимо прочего к шумной парочке присоединились еще три сомнительные личности – ни то воспитатели, ни то слуги Розмари. Торми так и не разобрался кем являются весьма эффектные беловолосые и голубоглазые тройняшки, заявившиеся к дверям вчера вечером. Троица утверждала, что весь день по приказу герцога искала потерявшуюся еще утром Розмари. Но почему они заняли Чайную комнату, устроив распитие подозрительных напитков и горланя непристойные песни - Торми так и не уразумел, зато наслушался...

После обеда веселая компания угомонилась и тенью следовала за своей подопечной, чем Розмари и пользовалась, отдавая восхитительно несуразные приказания. Лайнерия целый день провела с мелкой девчонкой, собирая по всему дому черепки и осколки. А Мазахака поутру откровенно напугала: когда Торми заглянул на кухню, поинтересоваться насчет завтрака, зрелище, представшее глазам, напрочь лишило его аппетита – женщина с таким ужасающим видом потрошила рыбу, будто представляла на ее месте что-то совершенно иное. Вернее кого-то.
Впечатлившись, Торми в некой прострации сунулся было в Чайную комнату, но там еще заседали воспитатели Розмари – люди с настолько труднопроизносимыми именами, что их сократили просто до Лили, Лоло и Лулу – и мальчик потерянно побрел на огород, самое тихое место на территории особняка, и обреченно прополол всю морковную грядку. После чего хотел было выйти прогуляться в город, но приметил за забором несущую вахту Хамидорею – к допросу с пристрастием он был сейчас не готов. А потому нашел укромный уголок на лужайке у пруда и со вкусом расположился на нем в попытке успокоить расшалившиеся нервы.
Без учителя все пошло наперекосяк.

Следующие события заставили мальчика притаиться среди цветов, в надежде, что поглощённая друг другом парочка, показавшаяся в отдалении на дорожке, его не заметит.
- Это, по-вашему, чай? - вопил герцог, нагоняя, целеустремлённо шагающую Мазахаку, явно не желающую ознакомиться с содержимым позолочённой чайной чашки в руках преследователя.
За ними привязались тройняшки, видимо, поглядеть - чем в этот раз закончится очередное столкновение интересов. Их, вероятнее всего, натравила Розмари.
Мазахака резко остановилась и развернулась лицом к Лелю, тоже вынужденного притормозить.
- А, по-вашему, это что?
- Боюсь, я не смогу подобрать подходящие слова, чтобы передать всю отвратительную гамму оттенков вкуса этого поила! И когда же вернётся Анемон? Не понимаю, почему он Вас не известил о моём приезде, чтобы Вы заранее, как следует подготовились. Вы АБСОЛЮТНО НЕКОМПЕТЕНТНЫ, - в очередной раз с видимым удовольствием повторил Лель.
Она принялась закатывать рукава, похоже, собираясь поставить примечательный фингал на физиономии надоедливого герцога, но одумалась, решив ограничиться словами:
- Я не намерена…
- А она права, - перебил её один из наблюдателей с блондинистой шевелюрой, шагнув ближе. - По законодательству домоуправляющая обязана слушаться только нанявшего её хозяина дома. Все остальные не могут рассчитывать на её беспрекословное подчинение.
- В обязанности домоуправа входит так же принимать гостей со всем радушием! Этот пункт особенно значим и непреложен, - язвительно заметил Миено.
- Конечно-конечно, но… - беловолосый юноша воздел палец вверх, - только в том случае, если был дан прямой приказ хозяина, иначе она вправе выдворить гостя, будь то хоть сам император со свитой.
- Что за дерзость?! Пошли вон! - распорядился дворянин, махнув посторонним убираться.
- Моё почтение, герцог, но нам может приказывать только госпожа Розмари. - Лёгкий поклон, больше похожий на издевательство. - И Вы это прекрасно знаете.
То, что Лель был в курсе такого положение дел, и его это жутко раздражало, стало ясно позже, когда он гордо задрав нос, отбросил в сторону чашку, жалобно зазвеневшую на камнях дорожки, рассыпаясь осколками.
- Смею заметить, - немедленно заговорил светловолосый паренёк, - что во время отсутствия хозяина дома, за всё имущество: картины, мебель, а также утварь, включающую дорогие сервизы - несёт ответственность домоуправляющая, которая самочинно впустила непрошеных гостей на порог. Взыскание заключает в себе не только возмещение материального ущерба, но и гарантирует физическое наказание, вплоть до прилюдной порки на заднем дворе.
На такое заявление Мазахака промолчала, похоже, у этой дамы слова были не в части; она отдавала предпочтения иному.
Выдрав из земли оставленную за кустом с незапамятных времён лопату, она снова начала закатывать рукава, насвистывая незамысловатую песенку. Пугая Торми намерениями: труп хладнокровно убиенного герцога не вписывался в общую картину мировоззрения ученика Анемона. Нужно было срочно действовать!

@музыка: Kalafina - ARIA

@настроение: тоже подумываю о лопате...

@темы: Похищение Зелёной Хризантемы, Рисунки

---

Картинки

[Laineria]

Арт, адаптированный под "Зелёную Хризантему"

Анемон Арахуэнте

Лайнерия Арахуэнте

Розмари Миено

Тея Хреанон

@темы: Похищение Зелёной Хризантемы, Рисунки

---

Приветствие! =^.^=

[Laineria]

Приветствуем наших дорогих читателей! akino_ame Gatanio Namagomy Akuma-sama
Надеемся вам здесь понравится.

Композиция из хризантем

В подарок мы пишем с Саскией миниатюрки по миру ЗХ, так что милости просим оставлять заявки, то есть ключевые слова в количестве 4-5 штук. (мы уже и друг другу написали, а Саския посвятила мне целых две, ну любит она меня, что поделать. Саска, не надо грозить мне помидором, дай закончить речь)
Аме уже сделала заказ, но всё ещё его не дождалась Так что сами понимаете, сроки написания миниатюрок могут сильно подзатянуться.

@темы: для ПЧ, Жизнь как она есть

---

Шалим, однако)

[Саския Аян Чи]

Название: Дождь для цветов
Автор: Саския Аян Чи
Фендом: Зелёная Хризантема
Персонажи: Анемон, Гортензия, Танака
Жанр: а хз
Дисклеймер: все права, как и персонажи, принадлежат Саскии Аян Чи и Laineria =))
Ключевые слова заявки соавтора: свеча, веер, хризантема, голубой

Капли все падали на уже промокший серый камень. Прозрачно-хрустальные, с силой разбивалась они на мелкие тающие стекляшки; сливались с влажной землей, скользили по матовой зелени травы, стекали с лепестков хризантем, чертили дорожки на белом мраморе. Мутные лужицы топорщились лопающимися пузырями, и быстрые ручейки наполняли миниатюрные озера. Мир тонул в серебристо-голубом тумане летнего ливня, сластящем, словно мед, с привкусом полынной горечи и тающим жаром полдня. Небо слилось в поцелуе с землей.
Поднять лицо навстречу темным, серо-голубым облакам, и, благостные небесные слезы, ударяя по коже, смоют ненужные чувства с души, как грязь с тела. Тяжесть на сердце исчезнет, как исчезнут тучи, уже сейчас в редких трещинках пропускающие яркий свет. Позволить каплям вольно стекать, пока волосы и одежда окончательно не промокнут, и чувствовать, с облегчением, холодную тяжесть воды всем телом - стать частью дождя.
Промокший веер брошен в луже. Птицы на раскисшей голубой бумаге силятся взлететь, но лишь расползаются небрежным цветком черной краски.
- Может уже хватит? – с ленцой произносит зеленоглазый юноша приподнимая руку над головой в тщетной попытке защититься от дождя и косясь на молодую женщину в голубом платье расположившуюся на широком подоконнике и тем надежно спрятавшись от капель.
Та отрицательно качает головой даже не пытаясь сдержать улыбки при взгляде на парочку, мокнущую под дождем: пятнадцатилетнего младшего братца и его извечную подружку по всем проказам, шестнадцатилетнюю Танаку Саншьенсьер.
- Вы довели до нервного срыва дядюшку Тараканиана и уничтожили половину его лаборатории. А ваших жуков до сих пор отлавливают по всему поместью. Пока не протрезвеете, в дом я вас не пущу.
- Знаешь, это была не лучшая идея - пополнить его коллекцию новыми образцами живности, - тихонько проворчала девушка, обладательница роскошнейших черных волос доходящих до колен, сейчас пребывающих в состоянии далеком даже от приличного. – Я тебе эту идиотскую мысль еще припомню, Анемон!
- Да ладно тебе, весело ж было, - так же тихо, блаженно улыбнувшись, ответил юноша, стоящий за ее спиной.
- Я не про тараканов… - слегка пошатнувшись, зло выдохнула девица. – Я про коктейли из ингредиентов стыренных из лаборатории Магистра. Зачем мы ЭТО пили?!
- Ты меня спрашиваешь? А как же твое познание неведомого? – вопросил, так же качнувшись Анемон. - Скажи спасибо, что вообще на ногах стоим.
- Спасибо! Сядешь в лужу, я тебя снова поднимать не буду, - пробурчала девушка пытаясь отряхнуть некогда ярко-красное, а теперь безнадежно изгвазданное промокшее грязное платье, косясь при этом на не менее «чистого» дружка.
- Танака, ты же предсказательница, могла бы и предугадать чем дело закончиться.
- Нарываешься, Арахуэнте, - спокойно ответила девушка, подставляя перепачканное личико очищающим струям дождя, с надеждой, что не слишком приятное головокружение вкупе с пульсирующей болью в висках смоются вместе с грязью.
- Ну, сестренка! Гортензия! Я уже больше не могу – жмурясь от дождевых капель, жаловался Анемон молодой женщине в голубом наряде отказыващеся впускать их в дом.
В глубине комнаты за спиной насмешницы-сестры друга детства кто-то уже зажег свечу. Медленно и неспешно темнело небо, намекая, что дело близиться к вечеру.
Танака тихонечко вздохнула. Сдачу очередного экзамена они определенно отметили неплохо.

@музыка: Long Kiss Good Bye

@настроение: паническое

@темы: драблы

---

[Саския Аян Чи]

Размещение разрешено только с согласия авторов
Саския Аян Чи и Laineria

Глава 6
"Дом, в котором... - 2 или приключения почтальона"

Когда не знаешь что впереди, а позади - не то,
что хотелось бы, стоять на месте - тоже не выход.

Ней, один из восьми герцогов, основываясь на личном опыте.

Шензу определенно гордился своим отражением в зеркале и своей новой работой. Темно-зеленая с голубыми и оранжевыми нашивками униформа сотрудника почтовой службы без сомнения ему шла. По-крайней мере, Шензу в этом был абсолютно уверен, тем более что ничего подобного ему еще не доводилась одевать.
Шензу поправил воротничок, пригладил соломенного цвета волосы, и со сдержанной улыбкой кивнул своему отражению. Первый рабочий день в качестве почтальона наполнял юношу воодушевлением и стремлением узнать как можно больше нового. Серые глаза предвкушающе блестели, а на простоватом лице то и дело расцветала блаженная улыбка. Он непременно будет лучшим и покажет себя с самой презентабельной стороны.
- Я готов. Что нужно делать?
Небольшая почтовая конторка выходила окнами на площадь. День давно разгорелся. И лишь Шензу то ли по растерянности, то ли ещё незнамо из-за чего только сейчас очутился на работе, и этот факт, судя по недобро прищуренным глазам распорядителя почты, обещал ему небольшие, но всё же неприятности за опоздание.
- Вот.

Господин Фитеума выложил на стойку небольшую коробочку, упакованную в непривычную лиловую бумагу. Тонкие шнуры бечевки перетянули ее во всех направлениях, и на каждой стороне крепилась сургучная печать с гербами курьерской почтовой службы. Шензу поднял недоумевающий взгляд на распорядителя: обычно упаковка была куда как проще и скромнее.
- Это что-то важное, господин Фитеума?
- Да, очень важное, - лицо распорядителя имело странное выражение, а голос был тих и осторожен, словно он опасался, что безобидная лиловая коробочка взорвется прямо у него руках.
Проникшись подобным настроением, юноша осторожно конфисковал посылочку и, не зная что с ней дальше делать, застыл, как каменное изваяние, в ожидании дальнейших инструкций.
Мужчина почмокал губами, будто хотел начать, да всё как-то не решался, и после недолгих терзаний, наконец, выдал:
- Есть необходимость посетить некий дом, в котором, я уверен, тебе почти ничего не грозит, но ты всё-таки будь начеку, и если что со всех ног… - он сделал паузу, громко кашлянув, так как если бы не желал ляпнуть лишнего. – Постарайся быть, как можно незаметнее. Отнеси хозяину посылку, и обратно. Долго там не задерживайся. Понял?
Шензу кивнул.
Фитеума удовлетворённо вздохнул и принялся заниматься какими-то бумажками, проставляя на них штампы.
- А куда нести-то? – задался парень самым наиважнейшим вопросом.
- А я что, не сказал? – удивился распорядитель и почесал в затылке. – Ну так это, в дом Анемона Арахуэнте, конечно.
- Э-э... - растерянно протянул паренек.
- Улица Хризантем. Напротив парка Черной Мечты. Если что, спроси, тебе подскажут.
- Понял, - Шензу радостно заулыбался, довольный ясностью поставленной цели.
- Ты только девушек про Арахуэнте лучше не спрашивай. Мало ли что, - с сомнением проговорил Фитеума в удаляющуюся спину юноши.

Шензу торопливо покинул здание почтамта, парк Черной Мечты был ему знаком, столь запоминающееся название не оставляло сомнений в правильности выбранного направления. Юноша когда-то долго удивлялся причудливому чувству юмора горожан: в действительности парк просто утопал в ярких разноцветных цветниках.
Идти было не особо далеко, а солнечный день, казалось, делал путь еще короче. Оказавшись на нужной улице, Шензу в задумчивости остановился: пустынная мостовая с цветочными бордюрами, жасмин, особняки, прячущиеся за высокими заборами - с одной стороны, напротив - за ажурной кованой оградой парк... Интересно, и какой же именно дом Арахуэнте?
Чем-то Шензу привлекла бирюзовая крыша одного из домов виднеющаяся за зелеными кронами деревьев. Может, от того она и была примечательна, что имела таковой цвет, выделяясь на фоне других серых и красных.
Он неторопливо зашагал к намеченной цели, двигаясь вдоль парка, задумавшись о странных стечениях обстоятельств, занесших его сюда. И в том, где он окажется завтра, не было никакой определенности. Соображая на этот счёт, Шензу услышал подозрительное шелестение сверху, и, подняв глаза, обнаружил странное зрелище: облепив ближайшее дерево, на ветках, вцепившись в ствол, покачивались представительницы слабого пола. Судя по всему, особнячок их тоже чем-то заинтересовал. «А может и кем-то» – припомнил Шензу предупреждение Фитеума: ни в коем случае не спрашивать девушек про Арахуэнте.
Дуновение освежающе-прохладного ветра всколыхнуло ветви, и три из четырех девушек, в окружении мелких веточек и еще по-весеннему вызывающе зеленых листочков, соскользнули с раскидистого дерева на затейливо выложенную мостовую. Одна осталось на своем наблюдательном посту. Шензу опасливо попятился за ближайший куст, по роковому стечению обстоятельств, оказавшемуся шиповником. Ввинчиваясь поглубже в кустарник и не взирая на царапины, паренек мужественно молчал, не желая привлекать к своей персоне излишнего внимания. Девушки его, похоже, все еще не заметили, но уходить юноша не планировал: девицы вполне могли подсказать правильность его догадок.

Все четверо, включая оставшуюся на дереве, были примечательно одеты в темную облегающую одежду и неизменно светлые сапоги на тонком длинном каблуке. Миловидная, высокая девушка с озадаченным выражением лица отряхивала подол короткой юбки, и высказала, по-видимому, общую, терзающую всех, мысль:
- Странно.
- Но, Нолана, госпожа Хамидорея не стала бы раздавать необоснованных указаний, - в детском голосочке самой низенькой из присутствующих блондинки сквозило отчетливое сомнение.
- Лилия, это то и так ясно! Не говори это, будто сама себя убеждаешь! - резкий тон говорившей смуглокожей девушки с хмуро сведенными бровями восседающей на дереве, отражал определенную степень раздраженной озадаченности.
- Ну, - томно протянула четвертая, ленивым жестом откинув прядь длинных пепельно-русых волос за спину. - По-крайней мере, с такой мымрой, на побегушках у господина Анемона, нам нечего опасаться конкуренции.
- Мальва, я уже ни в чем неуверенна. - Первая девушка, задумчиво сложила руки под грудью и кинула взгляд на дом с бирюзовой крышей.
- Думаешь, госпожа Хамидорея подозревает в этой страшиле нечто большее, чем оно видится нам? – наивно распахнула синие глаза Лилия.
- Подобраться бы поближе, да побеседовать с новой домработницей.
- Нет, Мальва! Госпожа Хамидорея запретила нам подходить к дому Арахуэнте ближе, чем на пятьдесят шагов, помнишь? – возразила самая высокая из них, Нолана. – Не хочешь же ты ещё больше обострять отношения с господином Анемоном? Он может в любой момент отказаться нас обучать, если мы совершим оплошность. Нам нужно в точности исполнять указания предводительницы, иначе у нас будут неприятности.

- Да знаю я, - пренебрежительно отмахнулась та, как от назойливой мухи. – Но если бы помимо указаний госпожа Хамидорея что-нибудь объясняла, нам бы не пришлось терзаться догадками.
С дерева спрыгнула до сих пор остававшаяся там девушка.
- Не время пререкаться! – пресекла она любые споры. – Мы выполняем своё дело, большего с нас пока не требуется. – Изящная рука провела по чёрным густым волосам, собранным в хвост, словно бы его обладательница сим движением желала успокоить себя.
- Наблюдать и не вмешиваться… - грустно молвила Лилия, опустив взгляд на пепельно-голубой камень дорожки.
- Только в случае крайней необходимости, - не менее печально подтвердила Нолана.
Все четверо удрученно принялись изучать поверхность под ногами.
Шензу же, убедившись в правильности своих необоснованных, по сути, предположений, раздумывал - насколько безопасно будет сейчас вырваться из далеко не нежных объятий шиповника и предстать перед печальными девами. Поскольку девы сии не внушали доверия относительно доброго здравия того, кто столь беззастенчиво их подслушивал. На обычных скромных и воспитанных девиц эта компания не особенно походила, и их реакция на вывалившегося из кустов соглядатая в одежде почтальона может быть весьма далекой от адекватной. Но надо было что-то делать, посылка вряд ли сама дойдет до адресата, даже если Шензу перекинет ее через забор. Тем более что еще неизвестно что таила в своих глубинах маленькая коробочка, ведь распорядитель даже дышать на нее опасался.
Переждать, когда девицы покинут свой пост? Но непонятно как долго они тут будут «наблюдать и не вмешиваться». Да и, судя по всему, на смену могут прийти другие. Пребывая в мучительных раздумьях Шензу уже было окончательно решил выбраться из кустов, не взирая на возможные последствия, как ситуация кардинальным образом изменилась. Все четверо вдруг странно побледнели и молча спешным шагом двинулись прочь от приметного особнячка.

- Что это с ними? – Юный почтальон не стал долго мешкать в кустах, близкое знакомство с которыми оставило пренеприятнейшие ощущения на открытых участках тела, и, по всей видимости, не только на них – что-то подозрительно кололо чуть пониже поясницы, да и в боку щипало…
Выдравшись из цепких объятий шиповника, Шензу ожёг пламенным взором ненавистный кустарник и тут же забыл о нём, напомнив себе о главной цели, да и новоявленная девица, показавшаяся на дороге, немного расстроила. Ему что, опять в кустах сидеть, пережидая неизвестно что? Ну нет, он не согласен. Он всего лишь выполняет свою работу, ему нечего бояться. Шензу решительно двинул по направлению к дому Арахуэнте. Поправив перекинутый через голову ремешок, он нащупал сквозь мягкую кожу сумки ту самую посылку.
Только добравшись до кованых ворот одновременно с незнакомкой с пепельными волосами, парень сообразил, какого дал маху, не рассмотрев издали все значительные детали внешности попутчицы. Покрой её одежды был замысловатый, а уж расцветка – красные узоры на девственно белом – смотрелась, словно кровь убиенной жертвы на снегу. От странной особы исходила ужасающая аура, так что юноша застыл на месте, парализованный внезапным сверхъестественным страхом. Его взгляд упёрся в белые ножны с серебряными узорами, которые твёрдо удерживала рука в белой же перчатке. При виде всего этого на Шензу снизошло откровение, он осознал, что ничуть бы не удивился, если бы лезвие, спрятанное в недрах ножен, покинуло своё убежище и точным ударом вскрыло артерии на его шее, давая густой, вязкой крови пролиться неудержимым, драгоценным потоком жизни.

Обливаясь холодным потом, юноша застыл, вцепившись в ремень сумки, и выставил ее перед собой подобием щита. Девушка же, хотя даже еще девочка, молча взглянула на него, пройдясь взглядом от светлой растрепанной макушки до кончиков припыленных ботинок. Шензу почувствовал, как под взглядом девчонки по телу пробегает табуны противно топочуших мурашек, оставляя после себя гусиную кожу и иррациональное желание в срочном порядке присоединиться к компании девиц столь торопливо покинувших свой наблюдательный пост. И ни кукольное личико, ни мягкий приглушенный блеск длинных пепельных волос, ни темный бархат больших глаз, в обрамлении пушистых ресниц, не могли убедить его в том, что это дитя не способно завершить его жизненный путь прямо здесь и сейчас. В том случае, если он не найдет правильный ответ на витавший в воздухе, но так и не заданный вслух, вопрос: «Что он тут делает?».
Однако, девчушка, вопреки опасениям Шензу, похоже, не собиралась его убивать, только неопределенно хмыкнула и, мимолетно улыбнувшись, отвернулась и отворила ворота. Юноша осторожно вдохнул, осознав, что воздух давно не поступал в легкие, и собрался было обратиться к пугающей особе, логично заключив, что она может провести его в дом, раз столь свободно открывает пути, ведущие к нему, но несколько запоздал.
Приоткрытая створка жалобно поскрипывала на сквозняке, грозясь захлопнуться, и Шензу упёрся в неё рукой, предотвращая неизбежное. Незнакомка уже пересекла площадку перед домом, что представляла собой дорожку, обсаженную цветами и аккуратно подстриженными кустами – с какой стороны не взгляни – умиротворяющая картина, залитая золотистым солнечным светом. Это придало юноше мужества, и он, с замиранием сердца и каким-то необъяснимым чувством тревоги, вошёл на территорию загадочного особняка, овеянного дурной славой, если верить Фитеуме. Теперь самое важное – дотащить посылку в целости и сохранности. Он, приободрившись, зашагал к входу. Всё-таки у него невероятно интересная работа!
Что-то сверкнуло в дверях дома, как отблеск падающей звезды на воде, и из недр жилища раздался душераздирающий протяжный вопль. Юноша вздрогнул, словно пронзённый в самое сердце стрелой, и увидел, как ранее замеченная им девчушка шагнула в дом, обнажив устрашающий меч.

Поборов очередной вспыхнувший приступ нерешительности он осторожно, поминутно прислушиваясь к утихающим уже пугающим звукам из особняка, приблизился к распахнутому проему и опасливо заглянул внутрь. Тишина. Косые лучи зеленоватого солнечного света. Обстановка напоминающая полуразрушенный временем храм, танцующие пылинки в воздухе. И неподвижное тело в кресле посреди зала.
Шензу судорожно вцепился в дверной косяк в попытке сохранить сознание и равновесие. Неужели это та девочка постаралась? Впервые за день в голове мелькнула мысль о том, что его новая работа даже чересчур интересна. Но кто тогда кричал? Да и смутно доносившийся звон, сопровождаемый невнятными вскриками и топотом, доносившимися откуда-то сверху величественной лестницы белого мрамора, дарил надежду на присутствие живых в доме. Вот только, велика была вероятность того, что эти живые куда как опаснее мертвых. Зайти ли? Юноша нащупал посылку в сумке. Только зайти, оставить коробочку где-нибудь на видном месте и побыстрее унести ноги? Или все же найти того, кому можно её отдать?
Еще один шаг внутрь; вспыхнувшее золотистыми бликами на солнце облачко пыли, и тяжелая входная дверь с жутким грохотом захлопнулась за его спиной.

* * *
Анемон очнулся от ужасающего крика, ворвавшегося в его мозг, но даже не пошевелился. Когда он успел уснуть? Только и хотел, что проверить глубину чувствительности новой домработницы, как... Впрочем, не важно. Он чувствовал в доме постороннего. Ещё одно сердце билось так близко от него, ещё одно дыхание сокращало лёгкие. Почти неуловимо просачивался страх. Не его.
Анемон медленно встал с кресла и также медленно повернулся к гостю, замершему с широко открытыми глазами напротив него: подросток со светлой шевелюрой, с побледневшими тонкими губами, в одежде почтового работника. Больше всего Анемону хотелось спросить: «И чего ты на меня так уставился, будто труп увидел?» Но, во-первых, такое обращение не совсем в его стиле, а во-вторых, кроваво-красные чернила на его лице выглядели живописно, он знал. «Проклятье! Они засохли, придётся до вечера оттирать!»
- Чем могу помочь? – осведомился он с любезной улыбкой и сделал шаг навстречу.
Почтальон дёрнулся назад. «Боится?!»
Анемон притронулся к лицу.
- Не бойся, это всего лишь…
- Нет! Мне не нужно знать что это. – Зажмурился что есть сил паренёк. – Я принёс посылку для господина Арахуэнте, мне нужно её срочно отдать. Это важно! Где я могу найти господина Арахуэнте?
В глубине дома что-то жалобно звякнуло, и мгновеньем позже раздался страшный грохот, украсив и без того насыщенную звуковую палитру криков и разрушений. «Сервант в большой гостиной», - обречённо отметил юноша. «Если так и дальше дело пойдёт, они доберутся до чайной... А этого допустить никак нельзя»
- Побудь здесь. Осмотрись. Я скоро вернусь, - на ходу отдал он распоряжения посетителю.
«И почему для этого дома катастрофы неизбежны? Они что, притягиваются потусторонними силами? И ритуал очищения не помогает. Знать бы какой из подарочков герцога Миено с упакованным проклятьем, отослал бы обратно дополнительно проклянув. Да кого я обманываю, на него это не подействует. Духи бы его побрали!»

* * *
Торми пребывал в несколько противоречивых чувствах. С одной стороны, не особо мудреный план по созданию экстренной ситуации для наблюдения за поведением Мазахаки блестяще удался, с другой – то, что случалось с кухней вселяло уныние. Торми обвел тоскливым взглядом натыканные в стену в художественном беспорядке ножи и вилки, сиротливо обвисшие дверцы шкафа и мелкое крошево из осколков сервизов и просыпанных приправ, ровным слоем покрывавшее пол и прочие горизонтальные поверхности. Определенно, кухня в доме Арахуэнте кем-то проклята, иначе как объяснить, что она с завидным постоянством приводится в столь неблаговидное состояние? Мальчик покосился на торчащие щепки из косяка двери и со вздохом признал, что кухня вновь нуждается в ремонте. Третий раз за последний год.
Вот так всегда, что-то в жизни приходит, например, домоуправляющая, а что-то уходит, например, кухня. Даже и непонятно, в чем выгода данной ситуации и есть ли она вообще? Да и учитель со своими шуточками в холле... Торми вдруг одолело меланхоличное настроение, а при таком раскладе неплохо было бы и подзакусить. Оно всегда веселее, когда не на голодный желудок. Он снова обвёл взглядом руины святыни, на предмет чем бы поживиться, уделяя особое внимание съедобности этого самого, а то можно ещё и несварение заработать.

Ребёнок без особого энтузиазма пожевал листочек салата, найденный на подоконнике, подумал не сходить ли ему за провиантом, припрятанным в кладовке во избежание несчастного случая – он и сам там схоронился, дабы узреть через проделанную в стене дыру способность Мазахаки справляться с неординарными ситуациями, и надеждой, что она таки грохнется в обморок. Оказалось, что у госпожи Бильбергии не только стальные нервы, но и отменный размах руки сжимающей смертоубийственную скалку. Торми порадовался, что он не чайник…. И тут его взгляд упал на вполне себе определённую, уцелевшую после знаменательного разгрома, изумительного цвета и притягательности небольшую банку вишнёвого варенья. В животе томно заурчало. О, эта восхитительная тающая на язычке сладость неповторимого вкуса! И даже если он слопает целую банку, мистическое исчезновение варенья можно смело списывать, как жертву операции по обезвреживанию гнусного чайника, одержимого злым духом. Такое оправдание более чем уместно, однако та непостижимая высота, на которой находилось заветное сладкое, была проблематична.

Собственническая улыбка расцвела на лице Торми, и он осмотрелся взглядом хищника на охоте в поисках оставшихся в живых стульев - к сожалению, рост пока не позволял просто протянуть руку и снять с полки прикрытую бумажной салфеткой баночку. Чудом уцелевшая табуретка, забившаяся под стол, была немедленно вытащена и пущена в ход. Решительно устремившись к вожделенной цели, мальчик предвкушающе ухмыльнулся, взобрался на несколько неустойчивую вследствие свежеобразованных неровностей пола конструкцию и протянул руку к томящемуся в стеклянных стенках варенью.
Он не совсем понял, что именно произошло, но в следующий момент обнаружил, что вишневая амброзия отдаляется от него, а он сам явно куда-то летит. В попытке затормозить падение мальчик схватился за дверцу шкафчика, но почувствовав, что шкаф под давлением его веса сейчас полетит следом, резко отпустил. Звенящий грохот огласил просторы кухни, и Торми, в недоумении хлопая глазами, обнаружил себя сидящим на полу рядом с подломившейся ножкой табурета, в окружении высыпавшихся из покосившегося шкафчика набора разномастных крышек от кастрюль. Ребенок только было собрался порадоваться, что ни одна из них его не накрыла, как на голову, на «счастье», прилетело нечто очень даже увесистое и, странно хлюпнув, скатилось за спину.
Обалдевший от такого хода дела Торми потянулся было оценить размеры намечающейся шишки, ибо приложило его не хило, но ароматная липкая струйка, проложившая на лице извилистую дорожку, отвлекла от анализа собственных ощущений. Мальчик снял с волос засахаренную вишенку и, с грустинкой посмотрев на нее, выдохнул:
- Ну, хоть так…
И ни то с сожалением, ни то с удовольствием, отправил ее в рот.

* * *
Оставшись один, Шензу испытал облегчение, не понимая, что здесь происходит и надо ли ему это понимать. Догадки, что Фитеума послал его именно в дом Арахуэнте, решив проучить за опоздание в первый же рабочий день, приобретали основу, по мере того, как парнишка знакомился с обстоятельствами, сопровождающими его работу. И только когда странный господин с застывшей струйкой крови стекающей с уголка губ покинул комнату, Шензу подумал, что тот вполне мог оказаться адресатом посылки. И почему разумные мысли приходят со значительным опозданием?
Он оглядел следы разрушения, царящего в холле, пытаясь предположить, что здесь могло произойти, причём не сегодня, ибо свежестью и новизной битые черепки не отличались. Пройдя мимо полуразбитых статуй, аккуратно выбирая куда ступить, Шензу остановился возле того самого хода, где скрылся его недавний собеседник, и прислушался к глухому шуму и слабо доносившемуся звяканью и топанью. Идти следом не тянуло. Юноша присел на нижние ступеньки мраморной лестницы с намерением дождаться предполагаемого владельца дома. Более-менее подробно осмотрев живописные развалины в холле, где ему было велено ждать, Шензу стал скучать...
Откуда-то потянуло прохладой, легкий сквознячок всколыхнул пряди волос, и кто-то положил ледяную руку на плечо. Терзаемый нехорошими предчувствиями, юноша неуверенно повернул голову и судорожно вцепился в собственную сумку.
- Здрасте! – выдохнул он в полупрозрачное улыбающееся лицо тающей в воздухе фигуры, вытаращив глаза.
- Хочешь, познакомимся поближе? Я устрою тебе занимательную экскурсию, – повис в воздухе хрустальный звук голоса.
А уже в следующее мгновение, ноги Шензу сами подняли его дрожащие тельце и понесли… всё равно куда, лишь бы не оставаться здесь.

Дверная арка, коридор, ещё один… тут парнишка притормозил, неожиданно встретившись с расписной вазой на постаменте, и, не сумев предотвратить её падения, выслушал звон разлетевшихся осколков. (Кажется, он начинал понимать, откуда в доме такой беспорядок.) Повертевшись на месте, Шензу понял, что не знает куда бежать, и ринулся абы куда. Он предпочитал не думать, что возможно столкнулся с призраком…. Зря не прихватил с собой защитного амулета, освещённого в храме, но кто же знал, что всё так обернётся. Призраки внушали ему неподдельный ужас, они приходили оттуда, куда он не хотел возвращаться. Не хотел. Да нет же, он там никогда и не бывал. Это не он. Вовсе нет...
Какое-то светлое помещение впереди. Шензу ухватился за косяк, дабы на всём ходу вписаться в дверной проём, и тут произошла ещё одна неприятность – экстренное торможение: под ногу попал инородный предмет, напоминающий раздрызганную скалку, на нём-то он и навернулся. «Кошмар какой-то» - думал он, потирая ушибленное место и чувствуя, как болит каждая косточка в отдельности. Но на самом деле подлинный кошмар ждал прямо перед ним.
В помещении, мало уступавшему по степени разгрома холлу, среди битой посуды и поломанной мебели сидел на полу рыжеволосый мальчик. Шензу судорожно выдохнул, вытаращившись на его, не иначе как, окровавленную голову, и заворожено смотрел, как темно-алые густые струйки медленно скатываются с бледных щек и тягуче-неспешно капают на белый воротник рубашки. Мальчик со счастливым видом мазнул по запачканной щеке и с видимым удовольствием облизал пальцы.
Шензу резко попятился, когда ребенок со словами "Определенно вкусно! Оно стоило того" вновь протянул руку к собственной шевелюре.

Пора, пора уносить отсюда ноги!
Ужас липкими щупальцами сковывал движения. И как в каком-то поистине страшном сне, Шензу, пытаясь отползти подальше от перепачканного красным мальчика, понял, что тонет в волнах переполняющего его ужаса. Далее он провалился в дымку голубовато-сизого тумана, клубящегося странного вида и направления завитками, его, кажется, кто-то звал по фамилии, требуя ни то очнуться, ни то даже не пытаться. Наконец, юноша открыл глаза, чувствуя, как в оледеневшие конечности приливает горячая кровь, и белое становится белым, а не чёрным, как раньше.
На полированной столешнице из нежно-розового дерева, на которой лежали его руки, а мгновеньем раньше и голова, стояла чашка, изукрашенная позолотой, а в ней содержался янтарный остывший чай, наполовину выпитый. Шензу оглядел пустую комнату со стенами, обитыми светло-сиреневой тканью, и триптихом картин изображающих летний, осенний и зимний пейзажи одного и того же места, а именно данного особняка. Юноша решительно не помнил, как здесь очутился, но добрёл он, похоже, досюда сам, ибо кому бы пришло в голову усадить его за стол. Облегченно вздохнул, отметив, что в комнате никого кроме него не наблюдается, и потянулся к чашке чая, осознав, что выпить чего-нибудь сейчас было бы не плохо. Раздраженное шипение со стороны того, что поначалу принял за ни то оставленную кем-то мягкую игрушку, ни то позабытый кусок меха, заставил его нервно подпрыгнуть на стуле и замереть. В белой пушистой кучке угрожающе вспыхнули голубой и золотой глаза, вздыбился хвост, да и сам страшный зверь в данный момент отдаленно напоминающий кота, весь распушился, став едва ли не в два раза больше.

Кровожадное урчание прокатилось по комнате, когда Шензу пошевелился и неловким движением перевернул чашку. Перед глазами промелькнула лапа с длиннющими когтями, - по крайней мере, Шензу был в этот момент твердо уверен, что каждый коготь был длиной как минимум с мизинец. Струйка жидкости стекла со стола на пол, и выдыхая напряжение, парнишка разглядел, что это никакая не кровь, которая, вполне, могла принадлежать ему, а самый что ни на есть душистый напиток, случайно им разлитый.
Странное существо кошачьей наружности издало утробный рык, угрожающе надвигаясь. Шензу прянул назад, не помня, что сидит на стуле, за что и поплатился, больно припечатавшись спиной об пол и развалив несчастный предмет мебели. Поспешно вскакивая на ноги, едва ли увернулся от вездесущих когтей, услышав звук раздираемой ткани. Он попятился к двери с единственным желанием скорее найти выход, и не только из ситуации, но и из дома. Сердце то стопорилось в груди, то внезапно переходило в дробный режим.
Богиня Удачи – хотя некоторые утверждали, что не богиня, а бог – была сегодня крайне неблагосклонна к юноше. Возможно, ему стоило почаще петь гимны в ее честь и приносить цветы и вино на алтарь. Вожделенный выход из комнаты был уже близко, но резко распахнувшаяся дверь лишила его надежды выбраться отсюда без потерь и заодно наградила неминуемой шишкой на лбу и синяком под глазом. Оказавшись распластанным на полу, в состоянии даже в чем-то приятного головокружения, Шензу с некоторым злорадством отметил, что котоподобный белый монстр вместо него вцепился когтями в вошедшую сумрачную особу с топориком для разделки мяса. Стоп. Топориком? И… какого мяса? Уж не его ли…
- Молодой человек, а что вы здесь…? – начала дама, обратив внимание на запутавшегося в подоле кота, как сзади ей в затылок со всего маху врезался непонятный предмет, породив звук соответствующий столкновению двух пустых тар хозяйственной принадлежности.

Особа, не ожидая предательского удара, устремилась вперёд, раскинув руки, и живописно растянулась, пустив в полёт опасное оружие. Топор просвистел перед самым носом ошалевшего Шензу, и глухо вошёл в стену. Юноша опасливо покосился на топорище, стараясь даже не представлять какие кровавые последствия его могли ждать, стоило сей ужасающей штуковине пролететь немного ближе...
В воздухе закружило странное нечто, в котором, обмирая сердцем, почтальон, успевший подзабыть о своей священной миссии, узнал кухонное жестяное изделие, а точнее чайник… живой?!
- Ну, проклятущая утварь, ты меня сегодня достала хуже пареной репки! – поднимаясь с пола и отдирая от подола кота, злобно произнесла дама, собираясь по-видимому предпринять акт расправы над своенравной жестянкой, с весело подрагивающей крышкой.
Шензу решил, что он близок к потере рассудка и поэтому, как можно меньше привлекая внимания, пополз к распахнутой двери. Надо было воспользоваться предоставленным шансом на спасение, пока есть возможность. Неизвестно чего и куда вздумает прилететь в следующий момент. Стараясь не прислушиваться к оставляемым позади звукам возни и ругани, он выполз в коридор и с трудом поднялся, рассудив, что ползком будет удаляться от опасной комнаты дольше. Ноги подгибались, и Шензу одной рукой держась за обитую темными панелями стену, а другой за голову, с наивной надеждой, что так перед глазами будет меньше кружиться, сделал первый нерешительный шаг к свободе и безопасности. Хорошо хоть страх частично прошел, и он смог сориентироваться – три коридора простирались перед ним, и тот, что слева вроде бы должен вывести в холл.
Шажок. Ещё шажок. Стройные ножки, обутые в коротенькие полусапожки, белое платье с красной отделкой, серые волосы, падающие на глаза. Постойте-ка, он уже это видел, и более того…. Сосредоточив всё своё внимание на знакомой девчушке, представшей перед ним, он, наконец, узрел ещё одну истину: её руки удерживали на уровне головы отточенный клинок, застывший в поисках жертвы… Шензу внезапно понял, что живым ему отсюда не уйти.

- Э-э... Лайн, аккуратнее, он нам еще пригодится, - послышалось откуда-то справа.
Шензу дернулся на голос и, холодея, признал в говорившем давешнего бледного, окровавленного мальчишку. Тот спеша приближался, как и раньше облизывая перепачканные пальцы. Улыбка также кривила губы, а голубые глаза озорно блестели. Не иначе как в предвкушении добычи. Боги!
Юноша шагнул назад, с ужасом переводя взгляд с вооруженной девчонки на рыжего мальчика, мельком заметив, как на пороге появилась странная женщина с топориком и висящим на подоле белым котом. Он прянул назад, но… сзади тоже кто-то был. Шензу стало стремительно дурнеть. С обреченностью он поднял голову и... О злые духи! Его окружили. Обворожительная улыбка, окрашенная росчерком крови, совсем лишила нечастного паренька ощущения реальности.
- Я же говорил подождать меня в холле. Но ладно, раз уж ты всё равно здесь, то ничего не поделаешь, - как-то печально выдохнул мужчина, который может быть и был тем самым Анемоном Арахуэнте.
Шензу задрал голову, ища спасения хотя бы там, наверху, но при одном взгляде на украшенный лепниной потолок, и последняя надежда оставила его: полупрозрачная призрачная дива, улыбаясь, приветливо помахивала ему оттуда белоснежной ручкой. «Нужно срочно менять работу», - прорвалась откуда-то издалека первая дельная мысль за сегодняшний день. Кстати, у него же осталось незаконченное дело...
- Господин Арахуэнте, вам посылка. Получите, распишитесь, - объявил он во всеуслышание. «А теперь пусть делают что хотят…»
С улицы послышался гром приближающейся грозы, только Шензу этого уже не услышал.

* * *
Анемон недоуменно посмотрел на лиловую коробочку в руках нервного юноши и подхватил падающее тело.
Вот так всегда, торопишься успеть, но буйная компания, живущая в доме, к которой, похоже, присоединилась не менее буйная домработница, все равно умудряется все разнести и кого-нибудь вырубить. Молодой человек надеялся, что несчастный почтальон останется в живых и не спятит от увиденного, поскольку здешние обитатели выглядели сейчас крайне эффектно.
Аккуратно уложив юношу на покрытый зеленой дорожкой пол и нащупав пульс, Анемон забрал предполагаемую посылку. Лайн, до сих пор не опустившая меча, внимательно смотрела в дверной проем, в котором, воинственно помахивая топориком, стояла Мазахака с полыхающим взором, обращенным на зависший в воздухе, подсвеченный зеленым, чайник.
- Лайн, я разберусь.
Девочка равнодушно посмотрела на Анемона и беспрекословно подчинилась, переключаясь из боевого режима в бездейственный.
Взгляд Анемона наткнулся на подошедшего ученика:
- О боги! Торми, что с твоей головой?!
- Понимаете, Анемон-сенсей, случилось кое-что важное, - заговорил тот крайне серьёзно, слизывая с румяной щёчки густую красную капельку.
- Неужели?! Дай угадаю, тебе ни с того ни с сего на голову упала банка вишнёвого варенья?
Торми затаился, как кот в камышах.
- И нет, я к этому не имею ни малейшего отношения. Госпожа Мазахака! – Женщина, хищно щерясь на зависший чайник, вздрогнула, будто её застали на месте преступления, и нацепила на лицо маску официальности:
- Да, господин Анемон.

- Это же по вашей части – закупка, хранение и, самое важное, сохранение продовольствия в нашем доме. Как вы можете объяснить оставленную без присмотра целую банку варенья? В доме же дети…
- Дети?!
- Да. С Торми вы уже знакомы, и даже ближе чем он с вареньем. Спешу представить вам свою племянницу – Лайнерию Арахуэнте.
- Она ваша… - уставилась на девочку домоуправша. – А так не похоже.
- Как это не похоже? - искренне возмутился Анемон. Племянница у него была единственной и неповторимой, самой близкой из живых родственников. Конечно, существовали еще несколько, четверо-и-далееюродных, но видел он их от силы раза три за свою богатую событиями жизнь, а потому редко вообще вспоминал про их существование. - А кожа? А черты лица? А движения? Внимательнее нужно быть, госпожа Мазахака!
- Ну, разумеется, господин Анемон, - молвила женщина, сурово рассматривая племянницу и дядю. - Внимательность важна. Но сделайте уже что-нибудь с чайником, раз собирались!
Истеричные нотки в голосе дамы напомнили, что неплохо бы проконтролировать ситуацию с разбушевавшейся утварью. Анемон со вздохом снял очки.
Поначалу ничего не происходило, жестянка плавно качалась в воздухе, изливая из приоткрытой крышки и свёрнутого носика таинственный зеленоватый свет.
- Что это он делает? – шёпотом поинтересовалась у довольного ученика Мазахака, имея в виду Анемона, пристально глядящего на зависший чайник.
- Сейчас вы станете свидетелем того, как работает сенсей. Он усмирит мятежного лулончика.

Дух, почувствовав, как его обволакивает чужая воля, дёрнулся и затрепетал в своём сосуде, не желая подчиняться. Анемон улыбнулся, получая удовольствие от невинной игры.
- Силой данной мне семейством Арахуэнте, я обрекаю тебя, дух зла, на вечное служение мне и моим приближённым.
- Так вот оно в чём секрет, – прозрела суровая женщина. – Слова печати повеления...
- Да нет же, их произносить совершенно не обязательно, - сообщил всезнающий Торми, - просто сенсею захотелось выпедриться.
- Между прочим, я все слышу, Торми, - не переставая пристально глядеть на чайник, заметил Анемон. Меж тем посудинка покорно спланировала на подставленную ладонь. – Ну, вот и все. Иди на кухню, крошка, - улыбнулся чайнику молодой человек.
Чайник томно выпустил струйку зеленоватого пара и улетел в указанном направлении. Мазахака, несомненно, впечатленная происходящим, заторможено смотрела вслед.
Анемон одел очки.
- Лайн, иди, переоденься с дороги.
Девочка согласно кивнула и бесшумно испарилась из коридора.
- Госпожа Мазахака, позаботьтесь, пожалуйста, о... - Анемон задумчиво посмотрел себе под ноги на бессознательное тело, раздумывая как бы поделикатней назвать жертву произвола творимого в его доме. Изодранная одежда и проступающий фингал смотрелись очень живописно. - О почтальоне. И не забудьте расписаться за посылку. Торми, когда приведешь себя в порядок зайди в кабинет при библиотеке.
Домоуправша вздрогнула, когда к ней обратились, но никак не возразила, хмуро воззрившись на незваного гостя. Ученик досадливо поморщился, не желая так быстро расставаться с вишневым вареньем, пусть и на голове.
Анемон, раздав указания и сочтя, что здесь ему больше делать нечего, достал лиловую коробочку, и с любопытством рассматривая печати на ней, неспешно удалился.

* * *
Жемчужно-серое, темное небо и прозрачные серебристые нити, с весенним задором протянувшиеся с небес к земле; слепящие голубоватые вспышки молний вдалеке и низкий рокочущий гром... Анемон распахнул окно, и комната наполнилась мерным шумом капель и освежающим запахом столь долгожданного дождя.
Оторвавшись от созерцания завораживающей стихии, он вновь обратил свое внимание на посылку, мирно покоившуюся на столе. Обилие печатей, нестандартная упаковка, отсутствие имени отправителя - все было крайне загадочно, но не внушало особых опасений. С предвкушением Анемон достал нож для бумаг и срезал тонкие веревочки, оплетающие лиловую коробку. Осторожно развернул слои хрусткой полупрозрачной бумаги и открыл нехитрый замочек небольшой простенькой шкатулки таившейся в бумажном плену. По помещению поплыл дразнящий густой аромат гиацинтов. Он его любил, хоть и возникали иногда неприятные ассоциации. Молодой человек задумчиво нахмурился, скользнув взглядом по выложенному перламутрово-зеленому узору на крышке, и потянулся было ее приподнять. Но дверь кабинета бесцеремонно распахнулась, и в дверном проеме нарисовался сияющий улыбкой Торми, все еще с вареньем на волосах.
Анемон удивленно воззрился на ученика - обычно его указания выполнялись беспрекословно... Ну ладно, следует признать, так было далеко не всегда.
- Ну и? Я же велел тебе избавиться от варенья.
- Сенсей! - Анемон поморщился, искренне недоумевая чего так орать, когда он находится с другой стороны стола. - Это совершенно не важно! Вы же хотели со мной поговорить, все остальное подождет!
- Да?

При всем желании он не мог избавиться от изрядной доли скепсиса в голосе. Слишком уж хорошо знал ученичка.
- Ну, разумеется, - улыбнулся Торми, затем повел носом и удивленно воззрился на учителя. - Кстати чем это у вас тут так пахнет?!
Анемон нервно отдернул руку от шкатулки и посмотрел на серебристую дождевую вуаль за окном.
- Дождем, чем же еще?
Торми принюхался, взглядом обследуя дюйм за дюймом библиотечный кабинет, пока не узрел шкатулочку, из недр которого ранее хлынул восхитительный аромат; покачал липкой головой.
- Определённо духи. Прихорашиваетесь для Мазахаки?
- Для… кого? – приподнял бровь хозяин кабинета. – Кстати, Торми, с чайником ты немного перестарался.
- Но вы же сами велели…
- …наблюдать…
- А как можно понять, кто перед тобой, если ничего не происходит? И уж если говорить об этом, то вы, сенсей, тоже не бездельничали. Чернила на подбородке явно же не для красоты намалевали.
- А откуда знаешь, что не кровь?
- А что, кровь?
- Все возможно.
- Сенсей...
- Да нет, конечно.
- Сенсей!
- Ладно, иди уже отмойся. Проследи на всякий случай за почтальоном, надеюсь, госпожа Мазахака ничего противоестественного с ним не сделает.
- Ну, тогда я пойду.

Торми уже держался за дверную ручку, но уходить не спешил, словно ожидал чего-то. Анемон ухмыльнулся, поймав любопытствующий взгляд ученика на шкатулке в ворохе лиловой бумаги, и, достав веер, демонстративно подошел к распахнутому окну, всем своим видом показывая, что наблюдать за вспышками молний куда интересней, чем узнать содержимое посылки.
- Иди уже. Продолжай наблюдение.
Тяжко вздохнув, Торми под вспышку молнии и раскаты грома покинул залитый запахом гиацинтов кабинет. Его учитель покосился на захлопнувшуюся дверь и, тонко улыбнувшись самому себе, вернулся к столу и откинул крышку таинственной шкатулки.
Внутри лежали веточка гиацинта и коротенькая записка. Анемон с недоумением рассматривал пахучий цветок и гадал, что имел в виду автор столь оригинального послания. Он знал язык цветов и помнил, что белый гиацинт означал признание адресата эталоном красоты и очарования, голубой - знак согласия, желтый - ревность, красный или розовый - игривость, пурпурный - призывал забыть все и впасть в печаль.
Но он совершенно не представлял, что может означать зеленый гиацинт с оранжевыми полосками и сине-фиолетовой каемкой по краю. Впрочем, такой оригинальный окрас, равно как и то, что цветок сохранил свежесть и ничуть не измялся в процессе, несомненно, бурного путешествия, совершенно точно указывали на личность автора послания. Да не сезон уже для гиацинтов. Только герцог Миено имел возможность и наглость послать подобное. Записка же написанная изящнейшим почерком на плотной бежевой бумаге и вовсе развеивала все сомнения: "И понимай это как хочешь, мудило!" Последнее слово было старательно зачёркнуто, но всё равно вполне читаемо, тем более для глаз Анемона.
- Интересно, что это на него опять нашло? - озадаченно пробормотал Анемон, складывая и раскрывая веер с изображением зелёной хризантемы.

* * *
Барабанная дробь дождя, стучащего по крыше и музыка ароматов свежести и омытых водой трав и цветов, побудили медленно открыть глаза. Большие прозрачные капли срывались с края деревянного навеса, оберегающего Шензу от проливного дождя. Почтальон поднялся на локтях, осматривая туманным взором своё лежбище – скамью, оплетённую вьюном с маленькими розовыми цветочками, – и ничего не понял. Как он здесь очутился? «Ах, да, посылка же» Он спешно проверил почтовую сумку, оказавшуюся пустой. «Я её… отдал?! Кажется» Пряча лицо в ладонях, окунаясь в темноту, юноша просматривал череду событий и картин, увиденных им в особнячке Арахуэнте, и по телу его прошлась дрожь. «Если ещё раз придётся нести туда посылку, то… то… то я этого уже не переживу. Что делать? Что делать? Что…?» Шензу сгрёб обеими руками сумку, разглядывая её, как обезумевший маньяк.
- А собственно, что мне терять – сменю работу.
Воодушевленный и успокоенный сей мыслью, Шензу умиротворенно смотрел на цветы вьюна, пережидая, когда кончится дождь.

@музыка: Inoue Joe - CLOSER -NARUTO Opening ver.

@настроение: а не поползать ли?

@темы: Похищение Зелёной Хризантемы

---

Глава пятая. Со странностями...

[Саския Аян Чи]

Размещение разрешено только с согласия авторов
Саския Аян Чи и Laineria

Глава 5
"Дом, в котором..."

Иногда, чтобы выжить, приходится идти на крайние меры.

Анемон? Тея? Торми? Кот?
Авторство не установлено.

Гордо задрав нос и презрительно хмыкнув, Тея полностью вошла в образ суровой домоправительницы, оберегающей покой и нравственные приличия своих господ. Помедлив у ворот, она в сухой форме сообщила Хамидореи, что её присутствие в особняке Арахуэнте и близ него, крайне нежелательно, и лучше было бы им избежать повторной встречи, что может закончиться для «юной леди» не так хорошо, как той бы хотелось.
Не дожидаясь, как девица воспримет сообщение, Тея скользнула в ворота и заперла их на замок, после чего полная достоинства, пересекла залитую солнцем площадку перед домом и вошла в прохладу помещения. «Прекрасно! Великолепно!» - нахваливала она успешно проделанную работу. Маскировка пошла на пользу, так что Хамидорея её не только не узнала, но даже не заподозрила в высокомерной и надменной домоправительнице бывшую противницу, отметелившую её у пруда. Замечательно, теперь не нужно опасаться гнева разбалованной дочки мера, что повлекло бы несвоевременный выезд из Феланды, а сие не было предусмотрено, поскольку дел у Теи в городе имелось невпроворот.

Мысль, что она, наконец, напала на нужный след и больше не придётся тратить драгоценное время впустую, вселяла надежду.
Итак, для начала ей стоит установить дружеские отношения с обитателями сего дома, что называется войти в доверие, а для этого придётся хорошо и добросовестно выполнять всю хозяйственную работу. Дел в доме было столько, даже на первый мимолётный взгляд, что Тея не знала, за что схватиться. Поэтому, едва освоившись в комнате выделенной Анемоном, она принялась за уборку. И первым пунктом в сём процессе стал кабинет при библиотеке – место умственной работы и познания интересного, – который всем своим видом почему-то напоминал район боевых действий. Тею это обстоятельство поразило до глубины души. «Что же делается в остальных комнатах?» – с этим инспекционным вопросом, ей ещё следовало пройтись по всему дому. Если уж ей выпала роль хозяйственника, то она хотела сыграть её на «отлично».
Оглядывая погром в холле, она обдумывала своё поведение, касающееся Торми: не была ли она с ним излишне резка при встрече в образе Мазахаки? Ничего хорошего не выйдет, если мальчик проникнется к ней неприязнью, ведь он может очень пригодиться: говорит много, а, как известно, болтун – находка для шпиона. А Тея именно тем и намеревалась заняться, что выслеживать и вынюхивать полезные сведения. Если магистр Тараканиан действительно является счастливым обладателем Зелёной Хризантемы, то его домочадцам тоже может быть что-то известно, и сбрасывать со счетов Торми не следует. Она должна произвести на него самое благожелательное впечатление, даже если первое было не очень. Учитывая же, как загорелись глаза ребёнка при упоминании завтрака, Тея знала с чего начать.

Осмотр кладовки, где по идее должны были храниться продукты различных сроков хранения - не то чтобы обескураживал, но наводил на определенные размышления. Девушка задумчиво помахала пучком трав и салатных листьев, созерцая полупустые полки. Собственно, отправившись на поиски зелени в сад, она то и встретила Торми и уже поверженную однажды, а теперь и вовсе дезориентированную противницу. Победа приятно грела душу, и завтрак представлялся чем-то блистательным и великолепным, что непременно позволит получить власть над душами Анемона и Торми, заставит их рассказать все известное о Зеленой Хризантеме и содействовать в поисках.
Однако действительность была безжалостна к мечтам.
Возможно начать все же стоило с кладовки. Принесенный с огорода пучок занял место на пустой полке и временно был забыт впавшей в легкой ступор девушкой. Обещанный завтрак грозил не состояться по причине отсутствия пригодных в готовку продуктов и стать грандиозным провалом в новой карьере. Конечно, мешок муки, бочка соли, бочка капусты и невероятное количество разнообразного варенья не то чтобы целиком исключали возможность состряпать завтрак, но Тея чувствовала, что приготовленное вряд ли покорит обитателей дома невообразимостью и приятностью вкуса.
А ведь на самой кухне ничто не предвещало подобного. Напротив, девушка была приятно удивлена, обнаружив немаленькие запасы специй, приправ и целый шкаф набитый исключительно чаем, и второй такой же со сладостями, пребывающими под замком, ключ от которого был доверен ей с утра странно молчаливым Анемоном. А обнаружившееся в вазочке на столе печенье даже подарило призрачную надежду на то, что Торми не столь прожорлив как показалось. Правда, быстро развеявшуюся – Тея так и не поняла, то ли это был искусно раскрашенный камень, то ли печенька доведенная до камнеподобного состояния.
Обнаружившиеся на удивление сочные груши и кусок мягкого сыра в результате более тщательного осмотра наполнили девушку небывалым воодушевлением: с победным криком Тея с добычей выскочила на кухню, изрядно напугав задумчиво разглядывающего содержимое вазочки мальчика.

Фанатично разгоревшиеся глаза отметили наличие простокваши, в которую превратилось припасенное для кота молоко, и впились в попятившегося со ставшей небезопасной кухни ребенка.
- Орехи грецкие где?
Загоревшийся надеждой взгляд, брошенный Торми на запертый шкафчик, говорил о многом. Но умолчал о главном: в закрытом шкафчике не было сладостей или хотя бы ожидаемых орехов, там тоже был чай. Жестяные коробочки и стеклянные баночки с разноцветным содержимым преимущественно серо-зеленых тонов. Тея сосредоточенно потянула носом – дивные ароматы, застоявшиеся в чайнохранилище, обещали неземное блаженство и манили отрешиться от проблем бытия за чашкой божественного напитка.
Девушка с треском захлопнула дверцы.
- Это что?!
Обвиняющий глас опалял возмущением и требовал незамедлительного признания.
- Чай, - Торми сглотнул и попытался улыбнуться – Тея в образе Мазахаки внушала опасения. – Сенсей иногда экспериментирует с новыми сочетаниями сортов и вкусов.
- Ясно.
Тея уперла руки в боки, соображая какую тактику разумнее применить по отношению к стоявшему перед ней мальцу, в небесно-голубых глазах которого без труда можно было разглядеть бездну любопытства и лукавства. Как-то раньше дел особых с детьми вести не приходилось. Кроме того, интуиция подсказывала ей, что в отношении Торми все может быть еще сложнее.
- Так где, говоришь, орехи?
- А очень надо?

Девушка промолчала, выразительно приподняв бровь, втайне надеясь, что грим не сильно от этого пострадает.
Мальчик вздохнул и молча достал из кармана бумажный кулечек.
- Банка из-под орехов на второй полке шкафчика со специями. Остатки… - Торми полным сожаления взглядом посмотрел на довольно оскалившуюся Тею прихватившую орехи. Однако отступать с занятой кухонной территории, похоже, не собирался, – А когда завтрак?
Тея не торопясь подошла к подставке с ножами.
- Скоро, милый, скоро.
Сладкая улыбка подействовала куда убедительнее слов и взглядов: мальчик, стараясь не поворачиваться спиной, осторожно вышел из помещения. Тея вздохнула и оглядела кухню. Так и есть, одна из груш пропала. И девушка даже догадывалась в чьем желудке.
Однако завтрак никто не отменял. Приготовление салата из груш, сыра и салатной зелени, приправленного поджаренными орешками, много времени не заняло. Да и простенькие, но вкусные оладьи делались быстро. Сложнее пришлась с заваркой чая.
Судя по всему в этом доме чаю уделялось много времени и внимания, да и выбор заварки был столь широк, что мог затянуться до обеда. Тея с сомнением покосилась на ключ от запертого шкафчика и решительно направилась к незапертому. Всяко выходило, что в нем более безопасное содержимое. Остановившись на пятой по счету банке, из которой она взяла ложку заварки, как и из предыдущих, девушка решила остановиться и пошла накрывать завтрак в имевшейся по слухам столовой.
То, что подать завтрак в столовую не самая блестящая идея стало ясно сразу при взгляде на обломки немаленького такого стола. В целом помещение не внушало опасений – приглушенно-синие тона стен в сочетании с молочно-белой отделкой и мебелью настраивали на торжественно-умиротворенный лад. Да и ничего не говорило о причинах не лучшего состояния предмета столовой обстановки: ни пыли, ни мусора, никаких признаков ожесточенной борьбы, - просто развалившийся пополам стол все еще накрытый кипельно-белой скатертью.

Философски пожав плечами, девушка развернулась обратно: кухня ничем не хуже столовой. Кроме того, Тее уже хотелось поскорее покончить с завтраком и обследовать дом под предлогом знакомства с помещениями в плане будущей уборки с тайной целью в виде поиска Зеленой Хризантемы. По крайней мере, теперь было ясно, что в кладовке и столовой ее нет. Девушка достала наскоро набросанный накануне приблизительный план дома, поставила крестики на их месте, и с чувством выполненного долга принялась накрывать на стол.
В шкафчике обнаружилось несколько сервизов довольно приличного вида, и как подозревала Тея, некоторые из них стоили столько, что ей бы пришлось работать с утра до ночи, чтобы рассчитаться хотя бы за одну разбитую чашку. Поэтому, руководствуясь благоразумием, она выбрала сервиз, по её мнению, имеющий не заоблачную цену. Расставила чайные чашечки и блюдца нежного светло-розового фарфора на две персоны. Задумалась, закусив пальчик. По всему выходило, что обитателей особняка трое, но будет ли завтракать магистр Тараканиан? Она не имела представления дома ли он вообще. Вспомнила, как коварно он разделался с ней в подвале, и помимо своей воли поняла, что хочет отомстить. Бить женщин в живот, а потом ещё по голове – не самая удачная идея, и он это вскоре поймёт, прочувствует на собственной шкуре! Он вспомнит её ещё не раз. Не раз она придёт к нему в кошмарном сне, и… и..?

Тея с удивлением обнаружила, что погнула серебреную ложечку, превратив в подковку, и всё из-за переполнившего её чувства праведного гнева! Попыталась куда-нибудь заныкать страдалицу и в результате уронила под стол. Полезла доставать, для чего пришлось опуститься на колени, выставив на обозрение...
В такой-то неординарной позе её и застал вопрос:
- Вам помочь? Вижу, вы прекрасно умеете готовить.
Мгновенно позабыв о ложке, понимая в какой нелепейшей ситуации очутилась, Тея почувствовала как кровь прилила к щекам. «Блин, и принесла же его нелёгкая!» Выползла из-под стола, вскакивая на ноги и оправляя платье. «За дверью, что ли, караулил?!»
Анемон стоял перед ней слегка расслаблено, с полуулыбкой. Покров его одежды имел белый цвет за исключением атласного лимонно-коричневого жилета с золотистым отливом и перчаток ему в тон. Он смотрел на неё, наверное. Из-за тёмных очков никогда нельзя было точно сказать, куда он пялится. Тея поборола в себе нахлынувшее было смущения, вспомнив, что не так давно они вместе пили...
- Господин Анемон, - склонила учтиво голову девушка, полагая, что её замешательство полностью скрыл плотный слой пудры, – попрошу не делать поспешных выводов, и для начала опробовать мои успехи, если вы их таковыми посчитаете. Присаживайтесь.

Анемон проследовал к столу и занял место, удобное для наблюдения за дальнейшими действиями домоуправа-и-всё-что-хотите, потому как командовать было некем, других слуг в доме не имелось. «Дорогой хозяин хочет убедиться в исполнительности нанятой работницы – прекрасно!» Что б его Лулон загрыз! Она ему покажет, что умеет. А ей пришлось в своё время усвоить уроки домоводства. Как утверждала Драцена, под чьим руководством они усваивались: девушка должна быть подкована в любом хозяйственном деле, ибо никогда не знаешь, какой из навыков может пригодиться. Что ж, уроки пошли впрок.
- Вынуждена оставить вас на время, мне необходимо позвать Торми…
- Не нужно.
В руке Анемона оказался золочёный колокольчик с повязанной зелёной атласной лентой. Чудесный хрустальный звон разлился по кухне, рождая образы весенней переливчатой капели. И в комнату тут же вошёл Торми. Учитель с учеником подозрительно переглянулись, и последний уселся на стул, пожирая глазами ещё пустой, но уже вызывающий надежду стол. Тея в очередной раз обеспокоилась из-за неумеренного аппетита Торми, учитывая как менялся его взгляд при упоминании еды, и подумала, что при таком раскладе её могут просто-напросто запереть на кухне, и тогда ни о каком поиске речи уже быть не может. Но невеликая фигурка мальчика всё же внушала надежду – слишком много съесть он физически не сможет.
Как она оказалась не права…

Вначале были поданы хрустальные розетки с мёдом и вареньем нескольких видов, далее горячий душистый чай, процеженный через ситечко, и поджаристые золотистые оладьи на большом блюде. Торми было сунулся к ним с горящими глазами, но получил по шаловливым ручонкам, незнамо как оказавшимся в руке Анемона сложенным веером, который также незаметно и исчез. Тея чуть не выронила пиалу с заботливо приготовленным салатом, при виде фокусничества, но вовремя опомнилась. Хорошо же она бы тогда себя зарекомендовала! Решив более не отвлекаться по мелочам, девушка аккуратно разложила салат по блюдечкам, держа себя предельно бесстрастно и чопорно. И по завершению своей миссии, пожелав приятного аппетита, отошла, но осталась поблизости, на случай, если господам она снова понадобится.
Анемон принялся вкушать пищу деликатно и с изяществом аристократа, каковым он в принципе и являлся. Торми же… Скорость исчезающих с блюда оладий значительно превышала все самые страшные предположения Теи. «Жуёт ли он их вообще?»
Из зависшего состояния Тею вывел какой-то странный звук. Со стороны Анемона Арахуэнте послышалось неуместное мурлыканье. Он спокойно отставил чашку на блюдце и обратился к кончику белого кошачьего хвоста, мелькавшему туда-сюда из-под стула.
- Опаздываешь сегодня, Хамелеон.
Тея с любопытством воззрилась на пушистого представителя семейства Арахуэнте. Золотистый и голубой кошачьи глаза уставились на неё не менее пристально. Вроде бы именно этому животному вчера она отдавила хвост. Кошатина мяукнула, и Тее показалось, что мяуканье прозвучало как-то вопросительно и было обращено к Анемону.

- Познакомьтесь, уважаемая госпожа Мазахака, это Хамелеон. Э… кот, как видите.
Клубок шерсти, раздраженно помахивая хвостом, обошел вокруг неподвижно стоящей Теи и нагло запрыгнул на стол. Девушка отметила, что ученик чести быть представленным не удостоился. Впрочем, его это, по-видимому, нисколько не волновало, и он со счастливым видом методично уничтожал горку оладий с блюда, щедро сдабривая их вареньем.
- Очень приятно, - протянула Тея; как-то подозрительно кот на нее поглядывал.
Анемон с задумчивым видом отпил глоток чая, не особо реагируя на наличие неуместной живности на столе и увлеченность Торми завтраком, грозившую оставить прочих без оного. Тея решила выждать и не предпринимать пока решительных действий ни в отношении кота, ни в отношении мальчика. И дождаться результатов задумчивости Анемона.
- Поставьте, пожалуйста, еще один чайный прибор для Хамелеона.
- На стол?
- Ну, разумеется. И чай налейте слегка теплый.
Тея скептически посмотрела на стол и восседающего в центре кота, но чашку достала и чай налила.
- И варенье, - вставил вдруг Торми.
Девушка не знала, вздохнуть ли ей облегченно, поскольку ребенок прекратил проглатывать оладьи и сосредоточенно смотрел на Хамелеона, или рано.
- И варенье, - согласно кивнул Анемон.
- Персиковое, - оторвавшись от разглядывания кота, мальчик со вздохом сожаления отодвинул блюда с двумя оставшимися оладушками в сторону сенсея и принялся за салат.

Кот лакал чай и попеременно лакомился вареньем, окуная мордочку в розетку, отчего белые усы приобрели золотистый оттенок и застывшую сладкую капельку солнечного цвета.
Завтрак продолжался. Анемон иногда сообщал какую-нибудь житейскую мелочь, как то, что он нашёл давно потерянный старинный веер из шёлка, или о соловье, что заливался всё утро под окном. Причём обращался он к Хамелеону. Тея сделала себе мысленную пометку, что ей следует так же по-особенному относиться к коту, как бы странно это не выглядело. Она обязана влиться в семейство Арахуэнте, чего бы ей не стоило. Пусть бы даже ей самой пришлось разговаривать с живностью, как с равным по интеллекту.
Её несколько раз просили снова налить чай; и кошаку в том числе. Трапеза затягивалась. Никто никуда не торопился. Торми с маниакальной решимостью опустошал розетки, видимо, не дающие ему покоя своей несъеденностью. Тея забеспокоилась, что завтрак такими темпами может плавно, но уверенно перетечь в обед, а ей ещё на базарчик наведаться надо.
Дождавшись, когда Торми покончит с последним сливово-абрикосовым вареньем, девушка предложила господам проследовать в… тут она ненадолго задумалась, соображая, куда бы их перенаправить. Самым лучшим вариантом была бы гостиная, но Тея понятия не имела, в каком состоянии та находится, учитывая разгромленные холл, столовую и кабинет при библиотеке… Она рисковала оказаться в неловком положении, и потому был выбран вариант ни к чему её не обязывающий:
- Пройдите в более удобное место. Я подам чай туда.
Три пары глаз уставились на неё: Хамелеон прищурив голубой глаз, Анемон… впрочем, с ним неясно, а вот хитроватый взгляд Торми слегка насторожил.

- А что, ещё что-нибудь покушать осталось? - с надеждой осведомился он.
Тея растерялась, не зная, что и ответить. Нужно было больше сготовить, но разве гора оладий мало?
- Много есть вредно, - как-то придушено изрекла она, но, вспомнив, что неуверенность не в характере Мазахаки, расправила плечи и почти высокомерно добавила: - Потрудись вытереть руки. Порядочный ребёнок никогда не будет ходить с жирными и сладкими руками.
Тишина удивления обрушилась на неё. Даже кот выглядел озадачено, под конец, фыркнув, словно бы тем самым сообщив, что он обо всём этом думает. Торми огляделся в поисках чем бы утереться, так ничего подходящего не нашёл, пожал плечами, и остался сидеть на месте. Тея поняла, что допустила-таки ошибку, вовремя не осознав всю важность салфеток, еле удержалась, чтобы не кинуться на их розыск, резонно полагая, что может ничего и не найти, зато её метания туда обратно изрядно повеселят находящихся за столом… и на столе. Она вытащила из кармана чистенький кружевной платок и протянула мальчику, который не замедлил его облапить, оставляя характерные следы.
- Что ж, - поднялся на ноги Анемон, не обронивший за последние несколько минут ни слова, - Чайная комната подходящее место для продолжения беседы. Хамелеон?!
Белый шарик семейства кошачьих отрывисто мяукнул и опустил усы в остатки чая.
- Вот как, - немного расстроился Анемон, чуть склонив голову, и обратился к домоуправу: - Госпожа Мазахака, вынужден вас простить позаботиться о Хамелеоне. Поговорите с ним о чём-нибудь, чтобы он не скучал... – кот недовольно мякнул, и юноша поспешно исправился: - чтобы вам не было скучно.
Тея с сомнением покосилась на своенравную животинку, не понимая о чём можно говорить с котом будучи в своём уме, но не стала своими замечаниями оскорблять хозяина дома.

- Как пожелаете, - ограничилась она нейтральным ответом, и поспешила заняться приготовлением обещанного свежего чая.
Анемон, наконец, удалился. Хоть кого-то удалось выпроводить. Оставался ещё Торми, который, неторопливо обойдя дважды вокруг стола, поинтересовался, что умеет готовить госпожа Мазахака из сладкого.
- Ну, - Тея задумалась; легче было сказать чего она не умеет, о чём девушка и поведала притихшему мальчику. Притихшему, будто от её ответа зависело что-то важное, допустим чья-то жизнь.
Голубое море в глазах ребёнка заискрилось, как под лучами яркого солнца, и он начал излагать, чего бы хотел поесть в ближайшее время... Список потянулся за пределы кухни, выкатился в холл, пролез под дверью и очутился на улице, прошелестел по разгорячённым зноем камням дорожки, направился к воротам, протиснулся в щель…
- Стоп! – мысленно остановила его триумфальное шествие Тея, в голове которой от обилия всевозможных названий стряпни, чуть не случилось помутнение рассудка. – Позволь мне самой… - начала она сердито, но ясная лазурь распахнутых глаз, обрамлённых длинными ресницами, пробудила в её сердце умиление, разлившееся теплом в груди. - Позволь мне самой выбрать, чем тебя порадовать. А теперь ступай! Хотя постой, - её взгляд упал на фарфоровый расписной заварник, напоминая о деле. - Поможешь мне донести, - пояснила она, вопросительно глядящему на неё Торми.
Тея не стала освещать истинную причину просьбы, что она понятия не имеет где у них тут Чайная комната.

* * *
Возвращаясь из похода по лавкам со съестным, Тея раздумывала о превратностях бытия и роли случая в судьбах народов, и более конкретных случаях проявления указующего перста судьбы. Впрочем, если еще более конкретно, то почему ее лично судьба приняла образ мило улыбающейся сестры, вручивший ей маловразумительные инструкции и пославшей в Феланду; почему она сейчас находится именно здесь и сейчас в нехарактерной для себя роли, изображая одаренную во все отношениях, кроме внешности, прислугу в доме не совсем нормального человека?
Тея в задумчивости покосилась через гору свертков на идущего следом рыжеволосого мальчика. Торми явно был недоволен своей ролью носильщика, и на его обманчиво невинном личике периодически возникали забавные гримасы: мечтательно-одухотворнные означились Теей как «фантазии на тему обеда», а раздраженно-гневные как «составление плана страшной мсти». Причем, девушка не была уверенна, касается ли этот план непосредственно ее, или опасаться следует сенсею, который столь безжалостно послал ученика на самый солнцепек в качестве сопровождающего Мазахаки. Как оказалось, Торми являлся своеобразной визитной карточкой, и торговцы, радостно улыбаясь, выполняли любые гастрономические, и не только, прихоти арахуэнтовского домоуправа, и еще более радостно улыбаясь, записывали стоимость прихотей на счет господина Арахуэнте. И ученик был послан для подтверждения прав устрашающей особы. Имеющееся положение вещей сулило немало привлекательных перспектив, крайне выгодных для Теи во всех отношениях.

Открывая дверь в холл, она почувствовала себя неуютно. Словно повеяло ледяным холодом, добирающимся до самого сердца, вымораживая из него тепло. Торми обогнал её, и бросив на ходу, что отнесёт провизию на кухню, скрылся из виду. Тея шагнула в комнату, убеждая себя в нелепости странных ощущений посетивших её, которые, впрочем, от этого никуда не делись. Девушка огляделась в попытке найти им объяснения, и застыла: косые зеленоватые лучи с потолочного витража падали прямо на кресло, освещая танцующие в воздухе пылинки. Кругом царил всё тот же разгром, что был прежде. А в кресле сидел Анемон с закрытыми глазами. Его локти касались подлокотников, руки сцеплены на животе. На спокойном лице лежала печать умиротворения, а с уголка рта стекала рубиновая капелька. Крови?! Тея сглотнула. Ей показалось, что он мёртвый и от его остывающего тела исходят ледяные эманации, вытягивающие жизнь из всего живого. Она уж было собралась окликнуть господина Арахуэнте, чтоб наверняка убедиться… и боясь этого, как ей почудилось, что воздух в десяти шагах от неё всколыхнулся и начал уплотняться, являя полупрозрачную фигуру в красных тяжёлых одеяниях. Призрачная женщина, обладающая правильными тонкими чертами лица, со старинной парадной причёской – тугие тёмные локоны, заколотые золотыми спицами со звенящими подвесками – улыбнулась какой-то сладостно манящей улыбкой, и протянула руки, унизанные драгоценными кольцами. По комнате поплыл шипящий звук, растягиваясь и складываясь в слова: и… ди… ко… мне…
Девушка, не помня себя, вылетела из холла, намереваясь найти Торми, единственное живое существо во всём доме, как ей думалось, но свернула не туда и немного поблудила, чувствуя как бешено колотится сердце. «С-спокойно, Тея. Спокойно» - увещевала она себя, но пробирающая нутро дрожь не проходила. Мёртвый Анемон в холле и приведение... Этого не может быть! Это какая-то шутка. Ей слышались голоса и чьей-то таинственный смех. Тея металась по коридору, и даже пыталась открыть попадающиеся двери, которые, наверно к счастью, оказывались запертыми.

Кухня! Как-то не верилось, что она добралась до неё. Дыхание девушки сбивалось, и она простояла несколько мгновений, не шевелясь, пытаясь прийти в норму. Торми в кухне не обнаружилось, к большому сожалению, а ведь он направлялся именно сюда. «Почему всё так?» Что там говорили про дом Арахуэнте... Что ни один нормальный человек не продержится здесь больше одного дня. Одного дня! А для Теи день ещё далеко не закончился. Нет, она не сдастся. Не сдастся.
Управдомша дошагала до чайника на потяжелевших ногах. Промочить горлышко это как раз то, что ей поможет полностью прийти в себя и разобраться в происходящем. К её разочарованию чайник оказался пустым, хотя в его недрах что-то подозрительно звякало. Тея открыла крышку и наклонилась над ним, вглядываясь во тьму: внутри было настолько темно, что дна не видно. Она приблизила глаза, не понимая, что за ерунда творится, как вдруг в тёмной глубине зажёгся фосфорический огонёк, разгораясь сильнее. И… чайник вырвался у неё из рук и закружился по кухне, весело гремя крышкой, злобно хохоча и изрыгая из носика зелёное демоническое свечение.
Девушка едва не села прямо там, где стояла. Агрессивное поведение чайника никак не вписывалось в ее представления о Мироздании, но мало ли чего туда с утра не вписывалось! Если реальность не желает соответствовать мировоззрению, значит, следует исправить реальность. И первым делом следует водворить чайник на надлежащее ему место!
Тея, наблюдая за беснующейся посудиной, внимательно огляделась: вроде бы все остальное на месте и не проявляет признаков неподобающего кухонной утвари состояния. Значит первым делом - чайник, а потом следует заняться и … мертвым Анемоном Арахуэнте. Тея поежилась и покрепче ухватилась за подобранную скалку - лучшего оружия поблизости не нашлось.
Чайник ее откровенно начинал злить, не давая себя поймать. Попытка сбить его в полёте сковородником и коллекцией подвернувшихся под руку вилок с ножами, не увенчался успехом, зато ближайшая стена стала похожа на ежа, ощетинившись столовыми приборами.

- Проклятый чайник! Убью! – Она скакала за ним по всей кухне, размахивая колотушкой, но он как в насмешку уворачивался от всех её атак, зато остальная посуда, а также застеклённые шкафчики этого не делали, брызгая стеклом и фарфором. – Ты значит так! – выпалила Тея, скрежеща зубами, и выставив скалку перед собой, сжала её обеими руками. – Ну держись, строптивый кофейник, сейчас ты у меня натанцуешься!
Скалка отправилась в столь стремительный полет, что краем навернув носик чайника, врезалась в стену, снеся приличный кусок дверного косяка и разломившись от удара на две части. Чайник, обиженно заверещав, закрутился на месте и, возмущенно подпрыгнув, заскакал по кухне еще быстрее. Девушка огляделась в поисках следующего метательного орудия. Взгляд ее упал на топорик для разделки мяса: лишенный общества прочих режущих собратьев он сиротливо притулился у стеночки, маня блеском отточенного лезвия.

Тея зловеще оскалилась. Это, конечно не ее боевой товарищ, но справиться с разбушевавшейся утварью подойдет. И тут случилось непредвиденное. То ли она чересчур вошла в образ зловещего врага сосуда для чая, то ли неведомая сила потянула оживший предмет куда-то за грань, но коварная жестянка покинула стены кухни, и Теи пришлось увязаться следом за ней, дрожа от еле сдерживаемого гнева. «Да что за придурошная чаёвница!»
Пролетая холл, она даже не взглянула на предполагаемый труп Анемона, увлечённая преследованием. Кровь неслась по венам с оглушительной скоростью, Тея уже не ведала страха и, если нужно, была готова порвать одержимого злым духом пыхтельщика голыми руками.
В следующий момент время как будто замерло, и как в страшном сне, медленно и с надрывом отварилась парадная дверь. Чайник, плавно покачиваясь в воздухе, замер на месте, испуская из покорёженного носика зеленоватый дымок. Через порог переступила девочка с длинными волосами цвета седых небес, и отточенным неспешным движением извлекла из ножен меч. В её тёмных спокойных глазах таилась смерть…

@музыка: DOES -Gintama-Shura

@настроение: уже летаю)

@темы: Похищение Зелёной Хризантемы

---

Глава четвертая, разговорная отчасти

[Саския Аян Чи]

Размещение разрешено только с согласия авторов
Саския Аян Чи и Laineria

Глава 4

"Жизненные обстоятельства"

Оно нагрянуло внезапно,
Когда его никто не ждал.

Торми

Прохладно. Почти холодно. Беззвучная, серая тишина рассвета медленно вырывает из цепких объятий сна. Удивительно, что беззвучие способно разбудить... Хотя тишина ли?.. беззвучие?..
Тепло… слишком близко к лицу. Да… Чье-то дыхание чувствуется кожей…
Дыхание?!...
Черные изогнутые ресницы вздрагивают, трепещут крыльями бабочки и резко распахиваются, являя миру бездонную сверкающую синеву голубых глаз.

Глаза в глаза. Сонная лазурь небес против непроглядной темноты ночи, вспыхивающей искрами безумия. Сосредоточенное сопение буквально в сантиметре от собственного лица.
- Хамидорея! Что за мерзкая у тебя привычка пугать еще не проснувшихся людей?! - Торми с раздражением отодвинул в сторону лицо темноглазой девушки и, зевнув, принял сидячее положение. До дома он так вчера и не дошел, решив, что скамейка на маленькой уютной площади в тени огромного дуба тоже вполне подойдет, чтобы выспаться. А всё почему? Да потому что некоторые из того десятка пирожных, которые он выторговал вчера у незнакомой леди в обмен на кулон, оказались с ликерным кремом…

Хамидорея изящно поморщилась, за что видимо и получила свое прозвище, и раздраженно вздохнув, села рядом с мальчиком на скамейку. В руках она держала небольшую корзинку с украшенной лентами и фиалками ручкой. Из-под прикрывавшей ее содержимое льняной салфетки исходил аппетитный запах свежей выпечки. Потянувшийся было на запах, Торми немедленно получил устное уведомление, сказанное весьма строгим голосом:
- Это не тебе! Кремовые булочки и черешня для Анемона-сенсея!
Мальчик обиженно надулся и покосился на алое солнце, едва оторвавшееся от земли в стылые небеса. Полупрозрачные усики тающего тумана обвивали щиколотки.
- Можно подумать, что я это не поем. Все равно ведь он сначала дает пробовать мне. Жадина.
- Вовсе нет. Просто это для Анемона. Понимаешь?
- Нет.
- Ну и не надо.

Торми помолчал с минуту, наблюдая медленный восход светила и отмечая его насыщенный цвет – предвестник смены погоды и дождей, столь долгожданных в изнывающей от жары Феланде. Легкий ветерок принес пару кремовых лепестков отцветающих яблонь и погонял их по пустынной площади. Немного зябко. Торми поёжился и зевнул.
- Зачем ты пришла?
Хамидорея вскинула руку, убирая прядь волос от лица, как всегда изящно, чем ужасно напомнила ему сенсея, и спросила:
- Как ты думаешь, чем он сейчас занят?
Торми пренебрежительно фыркнул, и раздраженно кивнув на чуда рассвета, безапелляционно заявил:
- Медитирует!
- Я серьезно! - с невозможной серьезностью подчеркнула Хамидорея.
- Все равно медитирует! – настаивал на своем Торми.
Девушка тяжело вздохнула и, нахмурившись, уставилась на корзинку на коленях. Пока она молчала и с угрюмым видом рассматривала вышитые на салфетке колокольчики, Торми успел два раза зевнуть, и, пытаясь прогнать сонливость, вскочил и немного попрыгал вокруг скамейки. Придя от такой импровизированной зарядки в прекрасное расположение духа, мальчик остановился перед девушкой и, уперев руки в бока, надменно повелел:
- Все, вставай! Нечего тут рассиживаться, я уже почти проголодался!

Его сияющая улыбка не особо взбодрила Хамидорею, но она все же поднялась, и с достоинством разгладив короткую темную юбку, слегка улыбнулась, едва приподняв уголки губ.
- Ну, пошли!
Неспешно проходя мимо ажурных кованых оград и еще по-весеннему нежной зелени, ранним утром, наполненным ароматом тысяч отцветающих деревьев, в лучах рассветного солнца, колоритная парочка предпочитала упорно молчать. Каждый думал о своём. Пройдя пару кварталов, Торми резко надоело лицезреть красоты природы, и он озадаченно нахмурился, прекратив напевать мотивчик уличной песенки.
- Хамидорея?
- М-м?
Мальчик немного помолчал и, засунув руки в карманы, все же спросил:
- Хамидорея… А чего ты так в сенсея вцепилась-то?
- Тебе-то какое дело? – недовольно выдала девица.
- Ну я просто не пойму! – с детской непосредственностью упорствовал Торми. – Ты ведь очень симпатичная девушка, не глупая, богатая и интересная во всех отношениях… Дочь мэра, в конце концов! И сенсей? Ты же его просто преследуешь! Фанаток организовала, завтрак с утра каждый день кто-нибудь приносит… Нет, я конечно не жалуюсь на это, но… Чего ты хочешь? Неужели у тебя совсем нет поклонников? И твой отец… его что совсем не волнует твое поведение?

- Ты что, правда, не понимаешь? - с видом оскорбленного достоинства поинтересовалась Хамидорея.
- Лулон! Неужели ты действительно его любишь? – почти в ужасе спросил мальчик, невольно остановившись.
Девушка тоже остановилась и повернулась к нему лицом.
- Ха! Не будь наивным. Не отрицаю, Анемон чудо как хорош собой, а перед его взглядом вообще невозможно устоять… - Хамидорея даже мечтательно прикрыла глаза. На пару секунд. И деловито продолжила: - Но дело-то не в этом. Говоришь, поклонники? Ну да, есть. Находится немало желающих увидеть меня в качестве своей жены. Все так как ты говоришь: я красива, богата, мозги вроде имеются, дочь мэра, в конце концов… Характер, правда, тяжеловат - я это с удовольствием признаю. Еще я капризна, несносна и неуправляема. Но, несмотря на все это, у меня создается впечатление, что каждый второй холостяк в этом городе, да и не только в нем, считает своим долгом просить моей руки у отца. Попадаются даже вполне приличные кандидаты, которым не особо-то и нужны все выгоды брака со мной. Мало кто из них интересуется моим мнением. Но это меня тоже устраивает. Я не против идеи политико-экономических взаимовыгодных договоров по странному недоразумению именующимися браком. Вот только никому из них ничего не светит.

Распалившись своей речью, девушка говорила все громче и эмоциональнее, начав размахивать руками, и едва не огрев корзинкой пару раз уже трижды пожалевшего о своей настойчивости Торми. Она шумно вздохнула и откинула за плечи темные пряди волос. Слегка напуганный неожиданным монологом и фанатичным блеском в глазах, мальчик все же не мог заставить себя заткнуться:
- Почему?
Хищный собственнический оскал сопровождал ответ.
- Потому что, как дочери мэра мне прекрасно известно, что никто из них не сравнится с Анемоном Арахуэнте, Стражем Империи, Мастером Ордена Цветов, обладателем большей части земель Феланды и близлежащих территорий… - Хамидорея как-то задумчиво шмыгнула носом и разражено продолжила, - и еще наверняка много чего, о чем я еще толком не знаю. Но одних этих фактов хватит, чтобы папенька смотрел сквозь пальцы на практически все что угодно творимое мной, ибо до тех пор, пока целью является Анемон со всеми его титулами, званиями и правами – МНЕ МОЖНО ВСЕ!!!
Девушка закончила речь, торжествующе возвысив голос, и победно взглянула на Торми.

- Чего-то я не понял… Так Анемон тебе-то зачем? Деньги и земля? Но ведь…
- Вот именно, что не понял! Подчеркиваю, МНЕ МОЖНО ВСЕ до тех пор, пока я говорю папеньке, что это совершенно необходимо для того, чтобы выйти замуж за Анемона Арахуэнте.
- Так тебе нужна всего лишь абсолютная свобода?
- Всего лишь?! Ну, знаешь ли!
- Ну, так цель – свобода, а средство – Анемон? И ты им совершенно не интересуешься, в более личных, так сказать, целях?
- Про более личное я ничего не говорила! Я ж не совсем дура, понимаю, что как цель Анемон стоит очень многого, но цель-то эта не простая…. Так! А какого, я тут с тобой откровенничаю, а?
Торми наивно хлопнул голубыми глазами:
- Ну… Наверное, тебе, Хамидорея, хотелось с кем-нибудь поделиться, а тут как раз я.
- Да-а-а?! – слегка озадаченно протянула девушка.
- Ну разумеется! – мальчик рискнул ободряюще улыбнуться. – Вот, видишь теперь, когда ты мне все рассказала, я стал лучше понимать тебя и смогу лучше помогать тебе, - «если это мне будет выгодно, конечно» - подумал он и, взяв девушку за руку, потянул в сторону Анемоновского дома уже попавшего в их поле зрения.

* * *
Оказавшись перед коваными воротами, украшенными орнаментом из виноградных лоз, птичек и бабочек, Торми вставил ключ в замочную скважину и повернул.
- Так что ты там говорила передать Анемону?! – хитро прищурился он. – Извини, что не приглашаю войти. Ты же знаешь, как нервно на это реагирует сенсей.
Хамидорея держала корзинку обеими руками, понимая, что мальчик её обхитрил. Теперь не было необходимости пользоваться колокольчиком, дабы вызвать хозяина на ковёр… тут присутствовал его ученик, которому можно вручить завтрак, приготовленный её заботливыми нежными ручками… Но доживёт ли он до адресата?
- Только учти, что всё должно быть доставлено в целости и сохранности, - предупредила она на всякий случай.
- Я что, не понимаю?! Ты же мне всё объяснила, - возмутился Торми. – Сенсей съест всё до черешенки… если сочтёт нужным.
- Ты же не собираешься отговаривать его от этой затеи?
- Я? Конечно, нет!
- Можешь особенно не стараться, - строго проговорила Хамидорея, а потом смягчилась: - Я немножко больше положила булочек, чем Анемон в состоянии съесть, и черешни тоже.
Казалось, Торми был слегка удивлён, но вскоре заграбастал корзинку и приоткрыл дверцу калитки, понимающе улыбаясь. Тут Хамидорея вспомнила, что хотела кое-что спросить.

- А в доме Анемона больше никого подозрительного не находилось, или там в саду, у пруда? – намекнула она.
Торми задумался.
- Когда я уходил, всё было чисто, - наконец выдал он. – А поскольку это было вчера, то… я не уверен.
- Ты хочешь сказать, что эта мочалка может опять оказаться у вас в гостях? – перешла на повышенные тона девушка. – Разве ты её вчера не выставил? И как после всего что было – не прийти ночевать? Это же безумие, оставлять Анемона одного, исходя из ранее сложившихся обстоятельств! – Хамидорея старалась держать себя в руках, но воспоминания о вчерашней особе вызывали у неё негативные эмоции. Чего стоят только синяки, которыми она отоварилась вчера, и это всё на глазах Анемона! Сегодня и вправду лучше с ним не встречаться.
- Не думаю, что учитель позволит повториться вчерашней ситуации, - как-то неуверенно произнёс Торми. – В любом случае, это только его забота, разве не так? – Голубые глаза так упорно смотрели ей в душу, что Хамидорея неохотно согласилась, хотя всё внутри неё протестовало.
Торми напоследок улыбнулся и скрылся за дверью. Через узорчатые дыры ворот она смогла наблюдать, как он уверенно зашагал по дорожке с корзинкой на перевес. Она развернулась и на минуту задумалась о том, как несправедлив этот мир, раз позволяет такому беззаботному существу, как Торми, свободно прогуливаться там, куда ей хода нет… если не считать тех, строго отведённых часов на занятия, которые Анемон проводит для всех желающих.

Скрипнула калитка. И Хамидорея озадаченно уставилась на зачем-то вернувшегося Торми. Ей сразу же не понравился его бледный цвет лица, да и корзинки при нём уже не было.
- Что-то с Анемоном? – обеспокоилась она, готовая на любые жертвы… почти.
- Там… там что-то похуже мочалки, - кивнул Торми в сторону дома. – Мне плохо. Дай воды попить, - изобразил он хватательное движение.
- Где я тебе её раздобуду посреди дороги? – заметила девушка, тщетно пытаясь вообразить что-то похуже той девицы.
Снова скрипнула дверь. Оба в недоумении оглянулись – кто бы это мог быть на сей раз? И отпрянули как по команде. Перед ними стояло одетое в чёрное нечто, с болезненным цветом лица и волосами пепельно-рыжего невнятного оттенка. Мурашки поползли по спине Хамидореи от вида этой мрачной особы в шляпе.
- К-кто вы? Что вы здесь делаете?
Этот ужас ночи смерила девушку с ног до головы, будто оценивая – стоит ли ей вообще отвечать, и высокомерно обронила:
- Разве это не моя привилегия задавать подобные вопросы?
Хамидорея вопросительно посмотрела на Торми. Мальчик ответил ей столь же непонимающим взглядом.
- Я смотрю, от вас ничего доброго не дождёшься, - пробурчала, хмурясь, странная особа, непонятно как тут появившаяся. – Так вот что я вам скажу: вы либо представляйтесь, кем приходитесь господину Арахуэнте, либо я вынуждена просить вас удалиться… подобру-поздорову.

Хамидорея глубоко вздохнула, чтобы успокоиться и посмотреть на ситуацию под привычным углом. Разве она может позволить какой бы то ни было женщине, крутиться возле Анемона? Но с другой стороны, разве можно ревновать к этой… шваброподобной?!
- Меня знают в Феланде, да и за её пределами, как Хамидорею Лейрон, - представилась девушка, изящно проводя рукой по гладким тёмным волосам, блестящим на солнце. - Я ученица Анемона и его доверенное лицо всего, что касается других пожелавших проходить у него обучение.
- Неужели?! По мне так в тебе ничего особенного. И я сомневаюсь, чтобы господин Анемон доверил тебе нечто большее, чем вынести из дома мусор, - с весёлым азартом отчеканило бледнолицее существо, впрочем, и не подумав при этом улыбнуться.
Девушка в удивлении открыла рот. Это было невиданное оскорбление. Да и откуда-то взявшееся чувство, что её нарочно распекают в каких-то своих личных интересах, не давало покоя. Но с чего бы? С какой стороны не глянь, а эту страшненькую дамочку она видела впервые в жизни. Хамидорея была в этом совершенно уверена. Раз увидев такую физиономию в обрамлении ужасающих рыже-серых волос… да ещё и эта бесподобная, оскорбительная манера общения… Такое не забывается!
В глазах женщины застыло злорадное выражение…
Хамидорея тряхнула головой, прогоняя наваждение.
- Если мне будет позволено сказать… - вдруг встрял Торми.
- А с тобой что? – стрельнула глазами в сторону мальчика грозная дама, похоже, не очень довольная, что ей не дали закончить с выбранной для расправы жертвой.

- Я тут живу! – выпалил он. – И что-то раньше вас тут не видел.
- И что с того?
- А всё с того, что могли бы и представиться. Мы уже минут десять тут стоим, а я, между прочим, сегодня ещё не завтракал. Если вам интересно, то можете звать меня – Торми.
- Мне не интересно, - буркнула особа, а потом отступила с прохода, который всё это время загораживала. – Ты можешь идти, но завтрак раньше, чем через полчаса можешь не ждать.
- Завтрак?! Через полчаса?! И кто же мне его интересно приготовит? – оживился Торми.
Вот, с ним всегда так, как только речь заходит о еде…
Женщина приосанилась, и с чувством собственного достоинства выдала:
- Я! На правах единственной и неповторимой домоуправляющей сего дома! Можете звать меня – госпожа Мазахака. – Её улыбочка стала многообещающей.
Хамидореи стремительно подурнело, и, судя по не в меру округлившимся глазам ученика Анемона, не только ей.

* * *
Торми ошалело уставился на странную особу в воротах. В голове неторопливо укладывалась новая информация: еда каждый день дома будет готовиться… но эта жуткая… девица. От одного ее вида аппетит как-то идет на убыль. С другой стороны есть вероятность того, что сенсей не будет теперь посылать Торми мести пыль на чердаке, полоть грядки, мыть окна, полы и далее по списку. Хотя у мальчика иногда создавалось впечатление, что Анемон с особым удовольствием поручает все эту уборочную рутину именно ему, но может это только казалось.
Торми задумчиво нахмурился, кинул тяжелый взгляд на мрачный наряд домоправительницы и легкомысленный – Хамидореи, и оставив одну в глубокой растерянности, а вторую – торжествующем ожидании, засунул руки в карманы и поплелся к дому. Подальше, не ожидая разрешения конфликта и непременной попытки втянуть его в спор со стороны Хамидореи, тем более что реакция этой самой Мазахаки пока не предсказуема.
Мальчик подхватил оставленную на ступеньках корзинку, забытую при встрече с домоправительницей - кто его знает, когда она еще сподобиться сготовить поесть, - и тихо скользнул сквозь приоткрытую дверь в захламленный холл. Облегченно вздохнул – хоть здесь все осталось по-прежнему: пыль, осколки и черепки, статуи – кусками и целиком – расставленные как придется, цветные пятнышки света и сенсей выглядывающий из-за перил белой мраморной лестницы ведущей на второй этаж. Анемон посмотрел на ученика, приложил палец к губам, призывая к тишине, кивнул головой в сторону гостевого кабинета при библиотеке, и бесшумно скрылся в указанном направлении. Создавалось впечатление, что сенсей здесь намеренно сидел в засаде, поджидая явления Торми. Мальчик пожал плечами, признавая, что по-обыкновению странное поведение сенсея сегодня еще более странное.

В кабинете царили образцовая чистота и порядок: не единой бумажонки не на своем месте, аккуратно расставленные письменные принадлежности на массивном письменном столе, папки, книги и даже декоративные безделушки, казалось, десятилетиями не покидали раз и навсегда установленных за ними мест. Никаких следов бурной деятельности герцога Миено, стихийного скандала с участием магистра Тараканиана, Анемона и его бабушки, и последующего примирения, от которого помещение пострадало более всего; имевшего место полторы недели назад. Торми искренне восхитился - от уборки этого вдохновенного бардака он отнекивался всеми правдами и неправдами - похоже, новое лицо в доме вовсе не плохая идея, если это конечно ее рук дело. Он присел на краешек кресла, не выпуская из рук корзинки, и выжидательно уставился на задумчиво помахивающего сложенным веером учителя.
- Торми.
Сенсей очень серьезно посмотрел ему прямо в глаза. Мальчик с удивлением отметил, что на нем нет уже привычных темных очков и взгляд зеленых завораживающих глаз в полной мере способен подавить волю и сознание неподготовленного человека. Торми поежился и порадовался, что себя он вполне может отнести к категории подготовленных – скрытую силу вполне себе видно, но обычного действия не оказывает.
- Дааа?
В его голосе отчетливо слышались озадаченные интонации: сенсей вел себя все более странно.
- Я хочу поручить тебе очень важное и ответственное дело.
- Дааа?
Торми в нетерпении поерзал едва не свалившись со скользкой светлой обивки креслица.
- Да, - немного подумав, сенсей утвердительно кивнул. – Собственно, основная твоя задача – молчать и наблюдать.
Ребенок обиженно скис:
- Да я только этим обычно и занимаюсь.
- Нет, обычно ты суешь свой неуемно любопытный нос везде - где надо и где не надо, - улыбнулся Анемон, - но сегодня меня очень интересует твое мнение по поводу нашей неожиданной домоправительницы, госпожи Мазахаки, как сия особа изволила представиться.
- Вот как.
- Полагаю, что с ней ты уже познакомился.
- Некоторым образом.
- И что? – изумруд глаз учителя засветился изнутри, зачаровывая.

Мальчик стиснул ручку корзинки, боясь проболтаться о первом впечатлении, произведённом на него нанятой хозяйственной единицей, уж больно выражения были неадекватны, но, безусловно, отражали суть ситуации на все сто!
- А что? Я не совсем уверен, в качестве кого вы её хотите видеть, но то, что она будет… устрашать непрошеных гостей, это точно. Как она готовит ещё не ясно, – стоит дождаться первого завтрака. Насчёт всего остального…
- Как раз насчёт всего остального, - встрял в пространную речь Анемон, - я тебе и поручаю узнать. Ну как ты?
Торми снова поёрзал на кресле, чувствуя себе перед лучезарными глазами сенсея, как в солнечный день, под лучами нежного, тёплого солнышка – расслабленным и умиротворённым.
Просто так делать что-то учитель не говорил, во всём была глубина и загадка. Если Анемону заблагорассудилось приставить его, как личного шпиона, к Мазахаке, то так тому и быть. А вопрос – зачем? – не обязателен. «Сам придумаю». Особенно хорошо думается за едой.

- Я согласен.
- Прекрасна! Начни сию же минуту. – Анемон надел очки, лишая удивительного света, словно на безбрежное небо набежала грозовая туча, нагоняя темень.
- А это, - поднял Торми обеими руками корзинку. – Что мне с ней делать?
- А что там? – присел на край стола Анемон, захлопнув веер.
- Булочки и черешенка, с любовью от Хамидореи. – Мальчик не удержался от улыбки, и приоткрыл краешек салфетки, чтобы аппетитные запахи достигли учительских ноздрей, дразня и соблазняя.
- Знаешь, это очень мило с её стороны, - проникся доставленным завтракам Анемон. – Не вижу ничего плохого в том, чтобы мы с тобой позавтракали. – Он отложил веер, и предложил Торми разместиться за письменным столом.
День начинался чудесно, и вкусная и сладкая черешня наполняла соком рот, и мягкие свежие булочки с молочным кремом, таяли на языке, и учитель представляющий неразгаданную загадку, сегодня был наиболее странен, чем обычно, что представляло особенный интерес.
Но день, который был чудесен, являлся таковым лишь потому, что только начинался. О том, как он продолжится не знал ни один обитатель сего дома, а события тем временем развивались с необдуманной скоростью.

@музыка: Captain Straydum - Mountain a Go Go Two

@настроение: хочется летать

@темы: Похищение Зелёной Хризантемы

---

Меня заставили! но я была не против =))

[Laineria]

Название: Наваждение?!
Автор: Laineria
Фендом: Зелёная Хризантема
Персонажи: Анемон\Хамидорея
Жанр: а хз
Дисклеймер: все права, как и персонажи, принадлежат Саскии Аян Чи и Laineria =))
Ключевые слова заявки соавтора: чай, серебреная ложка, кукла, шелковые ленты

Если крыша едет с утра – это верный признак того, что она у тебя есть.

Солнечный свет, просачиваясь через цветные стёклышки витража, лип к потолку расцвечивая его пурпурно-зелёным и янтарно-голубым. Лёжа Хамидорея изучала его, скользя взглядом по витиеватому рельефу, и находя это занятие в чём-то умиротворяющим. Оно ненадолго отвлекло её от осознания собственного положения: девушка лежала на кровати, на простынях пахнущих цветами, а её хрупкие запястья стягивали шёлковые ленты цвета заката.
Текли минуты, Хамидорея безмолвствовала, как и её похититель, скрытый тенями в углу комнаты. Маленький столик наполовину освещал дневной жидкий свет, поэтому она видела руку мужчины, затянутую в шёлковую белую перчатку, и маленькую серебреную ложечку, неторопливо помешивающую чай.
– А можно мне? Чаю.
– Конечно.
Его танцующая походка и белые сапоги, как божественное дыхание для души иссушенной страстью. Шаги замирают возле постели, и край тонкой фарфоровой чашечки касается её губ: тёплый напиток, сдобренный цветочным мёдом.
Хочется ещё, но чашка пуста.
– Я могу тебя спросить?
– Да. – Он вежлив.
– Где мы?
– В моём загородном доме. Здесь нас никто не найдёт. – Он искренен.
– А зачем…? Зачем вы привязали меня к кровати?
Полуулыбка.
– Разве я смею поступать так с дамой?!
Хамидорея села, оказавшись действительно свободной. Шёлк тек лентами по постели, скатываясь на пол, и терялся где-то в темноте. Её лодыжки тоже перетягивали красные путы.
– Зачем они мне?
– А всё просто.
Анемон, загадочно улыбаясь, показал левую руку, которую он всё это время прятал за спиной. Каждый длинный тонкий палец украшали золотые кольца – от них тянулись красные ленты.
– Просто – ты моя любимая кукла. – Он жесток.
Хамидорея почувствовала, как её тело, помимо её воли, начало жить своей собственной жизнью, двигаясь согласно не её желаниям: поднялось над кроватью в вертикальном положении, и начало стремительное сближение с полом.

- Помо… гите?! - Хамидорея очнулась, обнаружив себя сидящей за столиком в кафе под небом. Янтарные лучики золотили лужицу на тротуаре. Смеялись дети возле лотка с мороженым. – Я что, уснула?! – Девушка с удовольствием потянулась, рассмотрела запястья, на которых ещё недавно красовались ленты. – Только сон. – Она взяла корзинку со свежими булочками с клубникой, собираясь сама отнести завтрак Анемону, не дождавшись своих наперсниц.
Она зашагала по тротуару, перепрыгивая лужицы, чувствуя сладостное предвкушение от предстоящей встречи.

- Откуда это? – поинтересовался пришедший клиент кафе, поднимая со стула инородный предмет.
- Девушка оставила, - ответил официант, образовавшийся рядом. – Ох уж мне эти девушки, вечно разбрасывают где попало свои ленты.

@настроение: убиться об стенку

@темы: драблы

---

Глава третья, вечерняя)

[Саския Аян Чи]

Размещение разрешено только с согласия авторов
Саския Аян Чи и Laineria

Глава 3

"Всё случается впервые..."

Если хорошенько подумать,
то жизнь не такая уж и плохая штука...
Но и не такая хорошая, как можно было бы подумать!

Тея

Драцена имела покладистый, уравновешенный характер не склонный к конфликтам – внешне. Её неторопливый и мягкий голос, манера держаться дружелюбно и непринуждённо, располагали к ней всякого попавшего в зону её влияния. К тому же она была крайне вежлива и сыпала своими «спасибо, пожалуйста, прошу, умоляю» и прочими словесными уловками с таким утончённым мастерством, что отказать ей в её просьбе было практически невозможно. И только Тею все эти либезения ни в коей мере не могли одурачить, она точно знала, что хочет сказать Драцена своим «будьте любезны» и всегда для себя мысленно доканчивала не высказанную мысль: «будьте любезны удавиться самостоятельно, чтобы мне не пришлось марать об вас руки».
Ничего удивительного, что Тея не обрадовалась, узрев на пороге бордовый плащ, в коей и облачилась незваная гостья, располагающе улыбаясь по случаю своего прихода. Тея вымучила из себя гостеприимное выражение лица, недоумевая с чем, собственно, к ней пожаловали, но ввиду того, что Драцена являлась не только её сестрой, но и работодателем, сразу же выдала на-гора, что у неё всё схвачено и вскоре добыча будет при ней. Улыбка пришелицы стала невероятно милой, и Тея поняла, что жить ей осталось недолго. При таком раскладе времени вполне хватает понять, что конца не избежать. Обычно хватало. Но Драцена неожиданно смягчилась – если о ней вообще такое можно сказать – и из её руки скользнула примечательная вещица. Тея даже не попыталась обшарить себя на предмет кулона – семейной реликвии, который, как выяснилось, она успешно посеяла. Как он очутился у Драцены?
Кулон раскачивался в руке гостьи, как маятник, завораживая однообразным движением… А когда наваждение исчезло, в комнате Тея была уже одна…

Обхватив ладонями голову, хорошенькая черноволосая девушка жалобно хныкнула и плюхнулась на кособокую табуретку всем своим видом грозившуюся развалиться от любого неосторожного чиха. Болезненно поморщась, красотка поставила локти на знававший и лучшие дни стол, и взглядом сочетавшем в себе подозрительность, раздражение и бездну жалости к себе любимой, уставилась на столешницу, словно оная одна могла ей дать ответы на все вопросы бытия.
Вся эта глупость произошла из-за банальнейшего отсутствия информации. Вернее – её явной недостаточности. А небольшая разведка обернулась ночной попойкой неизвестно с кем в подвале чужого дома и утренней дракой с истеричной/психованной девицей. Интересно, сколько у неё времени, прежде чем эта стервозного вида девица возжелает выпроводить её из города? Никогда еще в жизни Тея не проваливала задания, едва начав его! Но все случается впервые… Впрочем, сказать, что она что-либо провалила, тоже было нельзя, ибо и само задание, несмотря на конкретную цель, оказалось на редкость неопределенным по самой своей сути. Звучало оно очень просто: «Найти Зеленую Хризантему». НО! Вот это самое «но» заключало целую бездну препятствий главным из которых было то, что информация о том что эта самая Зелёная Хризантема из себя представляет - отсутствовала как вид.

Феланда… Тея приехала в этот небольшой городишко чуть больше недели назад и за этот небольшой промежуток времени уже начинала его тихо ненавидеть. Апельсиновые и мандариновые деревья, посаженные на солнечных тихих улочках и маленьких припыленных площадях с крошечными фонтанами на оных, вкупе с неторопливо вышагивающей почтенной публикой неизменно нагоняли тоску на деятельную натуру девушки. Некоторое оживление в жизни города наблюдалось лишь к вечеру, на узеньких и кривеньких улочках, в захолустных кварталах, где собирались сомнительные личности, и где становилось как-то даже слишком оживленно, что мало способствовало созданию хорошего мнения о городе. Установившаяся как раз со дня её приезда утомительная жара с иссушающим ветром, поднимавшим тучи мелкого песка и пыли только усугубляли ситуацию. «Если такое здесь в начале мая, то что же будет летом?» Девушка ужаснулась. «СТОП!!! Я что, собралась уже оставаться здесь до лета?! Нет, этого нельзя допустить!».

- Никак нельзя! – добавила она, сопроводив возглас ударам кулака по столу и резко вскинув голову. О чем немедленно и пожалела. Стол, как можно было бы ожидать не развалился, а вот табуретка… табуретка – да.
Лёжа на полу поверх развалин табурета, Тея размышляла, стоит ли считать сей унизительный инцидент последней каплей переполнившей чашу её терпения или в чашу сию еще что-нибудь влезет? Может, смысла и практической пользы в этих размышлениях было и не много, но зато плакать больше не хотелось. Да и злость слегка поулеглась.
А ведь вчера вечером все так хорошо начиналось! Тея наконец-то нашла хоть какую-то зацепку способную привести её к таинственной Зеленой Хризантеме. И это через неделю осторожных расспросов, наблюдений и анализа всех подцепленных слухов по крайне сомнительным заведениям, где имела обыкновение скапливаться, распространяться и продаваться самая разнообразная информация. Честно говоря, к концу недели девушка всерьез начала сомневаться, что в Феланде вообще хоть кто-нибудь слышал о Зеленой Хризантеме, пока она не забрела в своих поисках в соседнее с её гостиницей заведение столь же сомнительного толка и тем же, собственно, кругом деятельности. За туго набитый серебряными монетами кожаный мешочек, с которым Тея рассталась не без сожаления, ей выложили, что, дескать, есть тут один старичок. И не абы кто, а сам магистр Тараканиан! имеющий репутацию торговца самым редким товаром, и у него вполне может заваляться Зелёная Хризантема. Девушка уцепилась за новую информацию, обрадованная, что дело сдвинулось с мёртвой точки. А за отдельную плату ей сообщили, что Тараканиан ждёт товар с доставкой на дом. Затаившись на углу, она наблюдала за домом Арахуэнте, чтобы не упустить курьера…

Уже смеркалось, когда у калитки, наконец, появился высокий мужчина с кулём под мышкой, и скрылся в доме. Девушка метнулась следом, и поспела как раз к концу передачи товара… Но мерзкий старикашка оказался проворней, и удрал вместе с добычей.
Решив на сей раз действовать наверняка, девушка встала с останков табуретки и меньше чем за полминуты придумала поистине гениальный план. По крайней мере, ей так показалось.
Достав из-под кровати видавший виды пропыленный чемоданчик (согласно плану) и запихав ногами на его место дрова, бывшие некогда табуреткой (чтоб не мешалось), Тея, довольная собой, вывалила его содержимое на кровать. Выудила из получившейся кучи хлама и вполне приличной одежды малость потрепанный парик сложноопределяемого цвета и рассмотрела со всех сторон. Наконец удовлетворенно кивнув своим мыслям, девушка приступила к следующей части плана. Отчасти даже наиболее важной на данном этапе.
Тея спустилась вниз, нашла хозяина заведения, в коем обреталась последнюю неделю, и позвякивая у него перед носом монетками вожделенного достоинства и чеканки завела беседу. Беседа получилась крайне интересной, содержательной и информативной. Тея одновременно обрадовалась, ибо полученные сведения обещали непременный успех её плана, и глубоко задумалась, настолько, что даже безропотно отдала в протянутую ладонь всю плату за проживание, чего изначально делать вовсе не собиралась, и поднялась обратно.
Собрав вещички и слегка приведя себя в порядок, девушка вновь спустилась и преисполненная довольством вышла под палящее солнце Феланды. Следующим пунктом плана шло посещение лавки старьевщика, где Тея впервые в жизни собиралась приобрести поношенную одежду. Возвращаться в гостиницу в ближайшее время она не собиралась.

* * *
Анемон пребывал в задумчивости.
День плавно переходил в вечер, и теплые лучи предзакатного солнца приобрели густой оранжевый оттенок, заливая золотом все к чему прикасались. Проникая сквозь распахнутое напольное окно, слои зеленых, желтых и белых прозрачных занавесей, они наполняли комнату с зелеными стенами и светлой мебелью, янтарным светом создавая непередаваемое ощущение застывшего в вечности мгновения. Золотили молочно-белое блюдце и полупрозрачный фарфор чайной чашки, кожу рук сидевшего в низком удобном кресле Анемона и зажигали искры в длинных блестящих прядях волос. Они играли на гранях хрустальной вазы с кремово-желтыми нарциссами так и не поставленной на чайный столик, но прекрасно смотревшейся и на полу возле него, и словно сконцентрировались, превратившись вдруг в жидкость в чайной чашке в руках человека сидящего за столиком.
Наклонившись чуть вперед, Анемон пристально разглядывал прозрачный, приятно теплый, удивительного янтарного оттенка напиток. Точнее, он просто не мог оторвать глаз от чаинки плавающей на поверхности - смотрел на неё и хмурился. «Всплывшая чаинка - к удаче…». Почему-то эта мысль вовсе не вызывала радости. «Странно».

Анемон еще больше нахмурился, вздохнул и отставил чашку с чаем обратно на стол, едва не опрокинув на полдороге нарциссы.
День выдался хлопотным и довольно неприятным. И не смотря на чарующее спокойствие вечера, некоторые факты не давали насладиться его тишиной и безмятежностью в полной мере. Пожалуй даже одним из самых настораживающих фактов и была как раз эта тишина. Возникало сразу два вопроса одинаковой степени важности: первый – где дядюшка Тараканиан? Второй – где Торми? Впрочем, их номера вполне можно поменять местами: эффект присутствия/отсутствия хоть одного из перечисленных, хоть обоих вместе взятых - примерно одинаков. То есть, с тем что они успеют натворить в доме или вне его разбираться придется и так и так Анемону, но в доме было как-то предпочтительнее, ибо если в доме ему приходилось иметь дело максимум с уничтоженной комнатой, то вне его жертвами могли стать люди, что было гораздо проблематичнее.
Третий вопрос беспокоивший Анемона для него лично тоже был не маловажен. А именно его интересовало КАК в сад попала Хамидорея, ведь замки на воротах, калитках, запасных дверях были сменены буквально на прошлой неделе, потайные лазейки заделаны и вообще поставлен новый капитальный высоченный забор, через который ни одна нормальная хрупкая и нежная девушка, да и не хрупкая, и не девушка тоже, перелезть не в состоянии?! Появление этой особы возле его пруда не предвещало ничего хорошего для его дальнейшей личной жизни. Ибо если она рядом, то о какой бы то ни было личной жизни можно забыть… Хотя какая тут личная жизнь…

Волнующей проблемой был вопрос порядка в доме и приготовления пищи, ибо ни за какие деньги никто не желал здесь работать – это было опасно для психики, здоровья, благополучия и жизни. Хотя вообще-то еще никто из работающих тут слуг не умер, но некоторые стали заикаться… Вот после пары таких случаев не совсем хорошая слава об этом доме распространилась и за пределами Феланды…
Еще Анемону было интересно, что и с кем он пил накануне и куда все-таки Торми подевал Хамидорею. Четвертый, пятый, шестой и седьмой вопросы постоянно всплывали на задворках сознания, но как-то лениво и эпизодически, скорее для порядка.
Да и вообще, молодой человек очень старался ни о чем не думать и просто наслаждаться приятным вечером, чаем и обществом белого кота, лениво развалившегося на подушках соседнего кресла принадлежащего лично ему. Обществом друг друга они наслаждались во взаимном молчании уже второй час. Анемон периодически подливал ароматный зеленый чай себе и коту, вздыхал, перечитывал маловразумительную записку оставленную его учеником, снова вздыхал, рассматривал нарциссы, расписные веера, развешанные на стенах, пейзаж за окном, чай, свои руки и косился на кота, словно хотел у него что-то спросить, но никак не решался. Кот только щурил разноцветные глаза, мурчал и поудобнее растягивался на подушках, пренебрежительно взмахивая хвостом на остывающий чай.

На самом деле Анемона действительно интересовало, где вышеупомянутый кот шлялся всю неделю, явившись лишь сегодня после обеда, и зачем они тут сидят. Так как при малейшей попытке человека покинуть комнату животное сильно возмущалось, громко и противно мяукало, пришлось пить чай и сидеть тут… А то мало ли что этот котяра мог выкинуть… Он ведь тоже был необычный…
Их идеалистическое времяпрепровождение и романтичную тишину роскошного золотого вечера нарушил мелодичный звон дверного колокольчика, означавший, что кого-то зачем-то притащило к вратам сего дома. Молодой человек поморщился, ибо только начал входить во вкус пятой чашки чая, и дождавшись повторного звонка, нехотя нацепил свои темные очки. Переглянувшись с котом и получив позволение покинуть пределы комнаты, не торопясь, пошел выяснять, кто это там такой смелый и зачем пожаловал.
Пройдя пугающих размеров и обстановки холл, он вышел на улицу и по широкой, вымощенной светлым камнем дорожке очень не спеша пошел к черным воротам являющимися парадным входом в дом Арахуэнте. Казалось каждый шаг он делает все медленнее и неохотнее, взгляд не глядя скользил по цветочному бордюру – сине-фиолевым и голубым анемонам, снежно-белых ирисам в лучах золотящего все солнца. В голове проносились тысячи мыслей: кто, зачем, а не проще ли просто не открывать, а если там Лайн, или Торми, или, что много хуже, Хамидорея…, а если просто курьер со срочными письмами… или… «А… да собственно, может быть все, что угодно!». Раздраженно махнув рукой на собственную удручающую нерешительность, столь ему не свойственную, Анемон решительно ускорил шаг. И споткнулся, едва не упав, о кота, решившего тоже приветить незваных гостей.

- Хамло! Э.., прошу прощения, Хамелеон, - осознав свою ошибку поправил себя юноша, глядя на четко реагирующего на грубости в свой адрес кота.
Хамелеон уселся посреди дороги и щурился золотым глазом на него, раздраженно помахивая хвостом. Но колокольчик зазвенел вновь, призывая к действиям, и кот, не долго думая, с разбегу запрыгнул Анемону на плечо, пребольно вцепившись когтями. Молодой человек поморщился, но промолчал, лишь поудобнее усадив кота на плече – хотя одним небесам известно как он там умудрялся усидеть – преодолел четыре оставшихся шага и открыл таки дверцу.
За дверями стояло лицо женского пола… кажется...
Кот ошеломленно мявкнул.
Определенно женщина, даже и не старая, как показалось сначала, хотя ее возраст понять было проблематично. Просто волосы под неопределенного фасона шляпкой были странного серо-рыжего оттенка, словно обильно припорошенные пылью. Да и э… лицо… просто слишком бледное. Болезненно белое, вообще-то, синевато-желтое, упорно навевающее мысли о трупах, но в принципе вполне терпимо. Губы сжаты в столь тонкую линию, что кажется будто их и вовсе нет, узенькие очечки на узеньких же темных глазках. Все остальное тело по самые уши закутано в строгое аккуратно отглаженное черное платье, руки в перчатках, что смотрится несколько дико по такой жаре. Впрочем, сам он тоже в перчатках, так что не ему придираться. Увесистый черный саквояж, черные ботинки на очень толстой подошве. В принципе, приемлемо, но слегка страшно.
Пол минуты вполне хватило Анемону, чтобы поразиться черно-белому явлению, более-менее разглядеть новоприбывшую, и даже собраться с мыслями настолько, чтобы вежливо поинтересоваться:

- Здравствуйте. Вы не ошиблись домом?
Женщина нервно передернула плечами, еще больше сузила глаза, и, как ему показалось, высокомерно осведомилась:
- Это дом Арахуэнте?
Голос её был неожиданно низким.
- Да.
- Тогда, нет. Не ошиблась.
Анемон переглянулся с котом, не понимая, что этому чуду понадобилось в его доме. Возможно это новая знакомая Тараканиана, или дальняя родственница понаехавшая навестить родню, что являлось само по себе удовольствием не из приятных. Он даже подумал, что несколько поторопился, сознавшись, что дом принадлежит Арахуэнте, однако идти на попятную было поздно. Оставалось выкручиваться каким-то другим способом.
– Слушаю вас? Что вам угодно? – вежливо поинтересовался он, с приятной улыбкой.
Гостья не оценила, нахмурив сросшиеся брови, что сделало её лицо далеко не симпатичным, если не сказать, что оно стало… жутким. Расчищая себе дорогу саквояжем, она бесцеремонно отпихнула Анемона и прошла во дворик.
– Позвольте! – взмахнув рукой, кинулся на перерез Анемон. – Я не ждал никаких гостей!
Женщина остановилась, вперив в него пронзительный взгляд мутно тёмных глаз. И, казалось, измерив его до унции, скривилась в вялой улыбке.

Щёлкнул саквояж, подставив тёплым лучам солнца холодную глубину нутра, и на свет незваной гостьей была извлечена пожелтевшая бумага с потрёпанными краями. Сунув её под нос Анемону, дама выпустила листок из рук, и юноше пришлось ловить его на лету. Кот не удержавшись на плече, сорвался вниз, пребольно оцарапав когтями. Анемон охнул от неожиданности и весьма неуклюже подхватил и без того настрадавшейся лист бумаги.
Незнакомка ничего не сказала, защёлкнув саквояж с характерным звуком.
Анемон расправил плечи и как можно аккуратней развернул предоставленный документ – в чём он сразу же и убедился. В нём значились личные данные некой неизвестной Анемону госпожи, которая родом была из Вриезии и училась в школе Святого Каллистемона, кою с успехом и окончила. Дважды была замужем, притом оба раза оставалась вдовой. Детей не имела. Какое-то время работала преподавателем в сельской приходской школе, а теперь занималась «ХЗ» чем. По крайней мер напротив графы «Настоящая работа» стояло аббревиатура - «ХЗ».
Анемон искоса глянул на гостью, занятую разглядыванием анемонов на клумбах, снова прочитал имя, указанное в документе.
- Полагаю, вы и есть госпожа Мазахака Бильбергия?
- Именно так, - ответила она, не отвлекаясь от своего эстетического занятия.
- И ваша должность?..
- Хозяйственная Занятость. Одним словом я ваша будущая домработница, - торжественно объявила она. И шагнув вперёд, наступила на хвост мирно рассевшегося у ног Хамелеона. Издав ужасающий дикий ор, кот выдрал пострадавший хвост и белой молнией шмыгнул в кусты. Не приходилось сомневаться, что этого он ей никогда не простит и ещё припомнит.
Захлопнувшаяся от дуновения ветра калитка, застала Анемона врасплох. Мурашки пробежались по его спине. Было в этой Мазахаке что-то неумолимое и ужасающее. Анемон кинулся вслед за непредвиденной на сегодня домработницей, на ходу соображая, как поступить дальше. Он ещё не определил своё отношение к данной ситуации, но точно знал – она ему не нравится.

* * *

Тея очень надеялась, что не перестаралась с образом, но от намеченного плана отступать в любом случае не собиралась. «Проявить твердость и выиграть битву!» - такова была её основная мысль. И несмотря на то, что её руки подрагивали, она смело дернула за веревочку дверного колокольчика. И даже не один раз. В результате проявленной на первом этапе плана твердости, ей даже открыли дверь. Признаться, зрелище за этой дверью открылось весьма примечательное, несмотря на то, что в принципе девушка знала чего ожидать, и все же это было ошеломляющим. Больше всего ошеломляли белые сапоги на шпильке и белый кот на плече одетого в зеленые цвета молодого человека с удивительно изящными чертами лица и легким налетом надменности в движениях. Но Тея не растерялась, а с блеском провела наступательную кампанию и проникла на территорию предполагаемого врага. Радужные перспективы и довольство собственной особой слегка омрачал отдавленный кошачий хвост. Все то время пока девушка в своей новой роли следовала к дверям весьма примечательного дома с весьма примечательными жильцами, она чувствовала спиной взгляд злобно горящих из кустов глаз.

Тея уже взялась за ручку входной двери, когда хозяин дома наконец-то опомнился:
- Госпожа Билль... бергия!... – юноша догнал ее и еле выдрал из рук вцепившейся девушки дверную золоченую ручку, после чего любезно распахнул перед ней дверь. – Прошу!
Он даже дружелюбно улыбнулся.
Тея постояла с минуту, изображая невесть кого и созерцая стремительно увядающую улыбочку, и величественно молвила:
- Благодарю! И можете звать меня госпожа Мазахака.
Улыбка увяла окончательно и бесповоротно.
- Как пожелаете…
В неоконченной фразе так и чувствовалось продолжение « …а может не стоит?». Однако любезность следовало соблюсти, и, пропустив Анемона вперед Тея последовала за ним и оказалась в очень странном месте. Девушка даже обрадовалась, что накануне в темноте не успела особо ничего рассмотреть и почему с такой легкостью заблудилась, несмотря на то, что вроде бы никогда не страдала топографическим кретинизмом. Пять разных лестниц в трех разных направлениях, колонны и запыленные скульптуры, частью занавешенные простынями, осколки и черепки огромных ваз на мраморном полу цвета морской волны с выложенным черно-белым узором, совершенно терявшимся под покрывающим его многоцветьем разнообразного мусора из поломанной мебели, высушенных цветов, пожелтевшей бумаги и серостью пыли. Сквозь разноцветный витраж на зрелище вселенского запустения эффектно падали рассеянные зеленые, голубые и желтые солнечные лучи, придавая разгрому черты удивительной завершенности. Тея судорожно сглотнула, начав догадываться, что слухи об ЭТОМ доме и в половину не отражают правды. Анемон небрежно отодвинул ногой мешавшийся лазурно-голубой черепок и непринужденно пояснил:

- Вообще-то в этой комнате не убиралась ровно полтора месяца, после того как мой многоуважаемый дядюшка не решил, что обстановка этого помещения крайне угнетает его и не разнес тут все... В общем, прибраться он тоже не разрешает, говорит, что еще не готов новый дизайн... а нам тут приходится… Но, в остальных комнатах почти все нормально, особенно в некоторых, – юноша непонятно чему нахмурился, но потом вновь оживленно даже почти улыбнулся. – В общем, не стоит беспокоиться, кухня, например, теперь вообще в превосходном состоянии, а также оранжерея, все ванные комнаты, чердак и подвал… был…
Тея уже начала подумывать о том, столь ли уж блестящ ее план и не плюнув ли на все унести отсюда ноги, огрев на прощанье саквояжем подозрительно оживившегося хозяина дома. Но Анемон, похоже, вошел в роль и найдя какую-то выгоду в создавшемся положении, в чем девушка совершенно была уверенна, потащил надменную будущую домработницу по одной из лестниц куда-то наверх.
– Знаете, госпожа Мазахака, вам стоит с часик отдохнуть, сейчас я отведу вас в вашу комнату, а потом покажу вам дом, мы все внимательно обсудим, напишем круг ваших обязанностей и наших обязательств, составим контрактик, чтоб все как положено, где все будет указано: что, где, как и за сколько. – Тея покосилась на расписывающего что и как молодого человека, но никаких тревожных намеков не заметила. – Подпишем контракт и тогда… ну да тогда… А, собственно, вот мы уже и пришли.
Пара стояла перед затейливо украшенной дверью с вставками инкрустированного розового дерева в довольно темном коридоре. Анемон вновь любезно распахнул двери, едва не втолкнул девушку внутрь, на секунду зависнув на пороге и велев чувствовать себя как дома, немедленно скрылся, захлопнув за собой дверь. Несмотря на то, что комната была более чем приличной, едва ли не роскошной, с леотской* лакированной черно-голубой мебелью, светлым шелком на двух больших окнах, двумя картинами кисти Майна, и даже почти не пыльной, в Тее моментально поселилось чувство, что она угодила в хитроумную ловушку, из которой не так-то просто будет выбраться. Но Тея быстро выкинула подобные мысли из головы и, достав из саквояжа топор, нежно провела пальчиком по лезвию и хищно улыбнулась. В конце концов, все случается впервые.

@музыка: Antonio Vivaldi - Spring

@темы: Похищение Зелёной Хризантемы

---

[Laineria]

Размещение разрешено только с согласия авторов
Саския Аян Чи и Laineria

Глава 2
«Подруга Анемон-сенсея?!»

А может это и не так плохо,
Как показалось сначала.
Может даже и выгодно…
Торми

Во тьме мрачных мыслей бродил по кабинету Анемон. «Не плохо, не плохо, вчера сообразили на двоих. Не плохо!» - думал он. Потом на его лице появлялась гримаса, словно бы он хотел заплакать, бросал страдающие взгляды на не раскупоренную бутылку прекрасного искристого вина, привезённого из Диффенбахии, хмурился, хватался за голову, и опять думал.
Наконец, Анемон встал с кресла, прошествовал до столика и внимательно вгляделся в рубиновую глубину вожделенного напитка. Он до сих пор не мог понять, как с ним могла произойти такая оказия на почве выпитого накануне вина. Девица, приголубившая его кирпичом - он притронулся к затылку и нащупал там шишку, - дядюшка Тараканиан, оставивший его на погибель, впрочем, в отсутствие магистра с ним ничего существенного не случилось, он только умудрился напиться. Да ещё как! Со слов Торми дело выходило плачевным, в полном смысле этого слова, то есть Анемон действительно плакал, когда мальчик освободил его из заточения и на своей спине вытащил из логова чародея. Юноша призадумался, ведь не может же быть, чтобы его ученик проявил такое самопожертвование в час нужды учителя? Или может?

Анемон как раз потянулся за бутылью, размышляя, стоит ли опохмелиться, или после вчерашнего лучше воздержаться, как в кабинет влетел его ученик, рыжая шевелюра которого была как всегда взлохмачена, словно бы каждый день его с особым тщанием тащили вниз головой через два квартала. Ворвался, запыхавшись, будто бежал сюда со всех ног. И как он только умудрился улизнуть из-под носа Анемона, когда они встретились в полдень; убежал по каким-то своим делам, пока учитель переваривал краткий рассказ об его освобождении из подвала. Юноша только и успел, что крикнуть вслед, чтобы Торми явился к нему как можно скорее, окончив свои дела. Он сделал сразу две ошибки, неправильно скорректировав указания. Во-первых, мальчик воспринял своё скоростное пребывание буквально, то есть как ураган, едва не сорвав дверь с петель. А во-вторых, Анемон должен был указать точное время, когда ему потребуется ученик, а не по окончанию дел последнего, потому как тот притащился только спустя два часа. И судя по розовым лепесткам, запутавшимся в рыжих волосах, он дрых где-то в саду.
- В следующий раз будь более сдержанным, - посоветовал Анемон и жестом пригласил присесть, расположившись на кресле напротив.

Торми смиренно опустился на предложенное ему место. На нём был белый костюмчик, что в сочетании с покорным взглядом придавал ему некий ореол невинности. И Анемон бы этому даже поверил, если бы в глазах ученика не мелькали искорки озорства, осветленные догадливостью. Ему, бесспорно, было известно, чем томился сегодня его сенсей.
- Итак, - начал юноша, стараясь выглядеть непринуждённо и пытаясь забыть о головной боли. Ему это почти удалось, но взгляд невольно переместился с лица ученика на диффенбахское. – Где Лайнерия? – задал он вопрос жёстче, чем хотелось.
Не так давно он отослал Торми и свою племянницу в близлежащую деревеньку для выполнения священной миссии по обезвреживанию мелких расшалившихся духов, которые доводили местный люд до нервного тика, путём передвижения предметов в воздухе. К Анемону обратились сразу же, как к Духоведу и изгоняющему злых духов, но по некоторым причинам тащиться в деревню самому ему было не охота (не тот уровень!), и он отослал на задание детишек в благородных целях обучения и тренировок. По его подсчётам его подопечные должны были явиться не раньше послезавтра. Как никак требовалось время добраться до пункта назначения, выполнить работу и обратно. Но Торми объявился раньше срока, да ещё и без Лайнерии.
Мальчик завозился в кресле и опустил в пол глаза. Все признаки того, что с Лайн что-то случилось, но ошарашивать дядюшку так сразу плохими новостями о его племяннице Торми не хотелось. Анемон подумал, что не плохо было бы позавтракать, скажем, свежезаваренным чаем, скажем, с лимончиком. О том, что с Лайнерией всё в порядке он знал наверняка, он чувствовал, как бьётся её сердце, как будто оно было его собственным, он знал, что девушка сейчас на чём-то сосредоточена.

- С духами мы закончили быстро, они, как вы и предполагали, оказались лулончиками и не представляли угрозы. Вот, - Торми вытащил из кармана два кулона с бирюзовыми камушками, - они запечатаны тут.
- Всего два? – По рассказам деревенского Главы их деревню буквально наводнили зловредные духи, света белого не видно. Становилось очевидным, почему Торми приполз домой раньше положенного, но…
- Так Лайн-то где? – остался неясным вопрос.
- В Каланхоэ, - отозвался мальчик. – Раз уж мы управились с духами раньше положенного срока, отведённого на командировку, она решила навестить своих наставников и потренироваться чуток. Будьте уверены, сенсей, она приедет не позднее послезавтра.
- Я в этом не сомневаюсь, - лаконично согласился Анемон.
Семейная пара мастеров – Эрса Сцилла и Солия Шаон Тэ - занималась обучением Лайнерии владению мечом, доставшемуся ей по наследству, и девочка очень ответственно к этому относилась, не упуская возможности лишний раз отточить техники или выучить новые. Но и присмотр за Торми за пределами Феланды тоже являлся одной из её обязанностей, хотя разница в возрасте у них составляла год, не в этом дело…
- А почему ты с ней не поехал? – голос Анемона был бесстрастен, но он не одобрял самодеятельности. – Я говорил вам держаться вместе.

Торми закусил губу, явно желая избежать прямого ответа, но мозги у него работали быстро, и вот он уже придумал, как отвертеться.
- Я хотел поскорей вернуться домой, у меня было предчувствие, что вам нужна моя помощь.
- Твоя помощь? – озадачился Анемон, и тут же пожалел о сказанном.
- И я не зря беспокоился! В закрытом подвале, в компании развязной девицы, вы пели непристойные песни, что плохо скажется на вашей репутации... Хорошо, что кроме меня об этом никто не знает.
- Я не собираюсь больше петь никаких песен, так что о моей репутации тебе незачем беспокоиться, - едва не заскрежетал зубами Анемон. Тут голова с похмелюги разваливается на тысячи кусочков, а он должен выслушивать о каких-то бредовых опасениях.
- Да, но если герцог Миено узнает, что вы опять пели эту песню, ему это очень не понравится.
- Какую песню? – насторожился юноша. Не может же быть, чтобы он опять её пел?
Торми будто только и ждал, что разговор примет такой характер, и не без удовольствия начал:
- Козёл Ле…
- Ни слово больше! – Анемон притронулся к виску, ибо кольнуло нехило, наверное, нервное. Он нахмурился. – Можешь быть свободен. – Лицо Торми преобразилось, сделавшись довольным, и тогда учитель добавил, тоже не без удовольствия, только мстительного: - Но прежде, полей цветы в саду…
Когда ученик ушёл, Анемон откинулся на спинку кресла, задумавшись над тем, не слишком ли он был жесток с мальчиком, ведь полить цветы в саду, это дело ни одного и даже ни двух часов, а он наверняка устал с дороги. Получается, что пока Анемон отмечал в подвале непонятно что в компании со случайной девицей – а случайной ли?! – его ученик добирался до дома всю ночь. Лайнерия поступила опрометчиво, но он наверняка как-то уговорил её отпустить его одного, у него и с ослом получится договориться.

Взгляд Анемона упал на бутыль. Та девушка, посетившая его вчера, Тея… Ей определённо что-то нужно. Возможно ли, что она решила развернуть шпионскую деятельность и втереться в доверие? Правда, методы у неё странные. Обычно тем, кто бьёт сзади кирпичом – доверять не стремятся. А ведь это было только начало. Потом она вообще связала ему руки. И что ей было нужно?
- АНЕМОН-СЕНСЕЙ!
Из коридора раздался оглушающий ор ученика. Анемон поморщился. И в обычном-то состоянии от его голоса бывало уши закладывало, сейчас же возникло четкое ощущение, что на голову одели ведро и от души постучали шваброй.
В комнату совсем не торопясь, вошел Торми:
- Анемон-сенсей!
- Ну, зачем так орать? Что опять случилось?
- Там… э-ээ-э… ваша гостья… - Торми забавно наморщил лоб, соображая как бы получше преподнести ситуацию, и наконец выдал: - Соседи…
– Гостья?!
- Ваша гостья принимает ванну, - объяснил Торми, засунув руки в карманы. – Я пошёл полевать цветы и вдруг вижу…
- Ну и при чем здесь я? И тем более соседи?
- Она принимает ванну в нашем пруду.
Анемон, поглаживая подбородок, задумчиво разглядывал бутыль:
- Надо пойти посмотреть.
Заметив недоверчивый взгляд голубых глаз нахального ученика, добавил:
– Посмотреть, чтобы не утонула!
«Что я несу? Какое к духам «утонула»? В этой луже и захочешь - не утопишься. Я же два раза пробовал»
Взгляд Торми стал еще более недоверчивым.
- Ну что стоишь? Веди к месту происшествия.

Торми захлопнул рот, вытянул руки из карманов и опрометью бросился к входным дверям.
Анемон шёл за учеником по тропинке выложенной камешком. Благоухающие цветы всех немыслимых оттенков и сортов, и пышные кустарники сопровождали его на всём пути. Бодрящий наполненный цветочным ароматом воздух освежал.
Небольшой пруд с водяными лилиями, возле которого приятно отдохнуть в тенёчке, расположившись в беседке неподалеку, находился за домом, в кольце кустарников. До него было рукой подать. И, тем не менее, когда Анемон добрался до места происшествия, Тея уже успела вылезти из пруда и на четвереньках ползла к беседке. В волосах запуталась белоснежна лилия. К ноге прилипли ленты водорослей, тянувшиеся следом. Белая меховая оторочка платья намокла, утратив былую пышность, а струйки воды, стекающие с девушки, вызывали желание выжать её, как только что выстиранное полотенце. Но всё равно, выглядела новоявленная знакомая на удивление привлекательно, как мокрый котёнок – такой жалкой и симпатичной.
Особого вреда от затеи Теи выкупаться в пруду не было, но всё портили посторонние личности, набежавшие в сад. Голос одного из нежелательных гостей Анемон услышал ещё на подходе. Он принадлежал старикашке, являющемуся по совместительству не самым замечательным соседом. Для лучшего обозрения старый не поленился взгромоздиться на забор, и оттуда, махая клюкой, обещал «наломать хребет» почему-то Анемону, за то что тот «сотворил ТАКОЕ с невинной девушкой!». Анемон так и не понял, при чём тут он и что здесь вообще творится. Поблизости от деда, забравшись на дерево, из-за листвы выглядывал его внук-сорванец, с любопытством разглядывая Тею, а может и её промокший наряд, который был весьма и весьма. Но хуже всего было то, что здесь присутствовала ОНА! Фанат своего дела, блюстительница нравов, охотница, уверенно загоняющая свою добычу в сети, непоколебимая, настойчивая, непреклонная, незабвенная и жутко надоедливая, ярая поклонница своего идола, в лице Анемона Арахуэнте - Хамидорея Изящная! Аминь!

Юноша едва не взвыл, заприметив эту хрупкую на вид девицу, отличающуюся жгучим нравом и мстительностью, но нужно было держать себя в руках, и он это прекрасно осознавал.
Девушка не заметила его прихода. Она была слишком занята, сверля убийственным взглядом соперницу, оказавшуюся на запретной территории, на которую без её ведома не должна ступать нога ни одной представительницы прекрасного пола. И в её хорошенькой головке, судя по всему, уже зрел план жестокого наказания нерадивой. Она сделала целеустремлённый шаг по направлению к намеченной жертве, и, наконец, узрела подоспевшего Анемона, который замер столбом у куста жимолости. С её лица сразу же слетело свирепое выражение рассерженной кошки, и в глубине карих глаз вспыхнули искорки обожания.
- Что здесь такое происходит?
Хамидорея кинулась было объяснять, но её звонкий голосок потонул в словесном бурном потоке старичка Аукубы – тот всё никак не унимался. Пришлось идти на решительные меры. Анемон снял очки и пронзительно поглядел в сторону обнаглевшего соседа. Расстояние в пятьдесят шагов до объекта не маленькое, но дедушку проняло: он застыл, как парализованный и свалился на свою сторону сада. «Врождённая способность дана не для того, чтобы снимать старикашек с забора, но и так сойдёт». Другое дело, что с дерева сорвался также и соседский внучок, только приземлился он в саду Анемона, как раз в виноградник, о чём известил характерный хруст. «Немного не рассчитал».

- Анемо-он, - сладко пропели рядом, и он узрел Хамидорею. – Сними очки ещё раз.
Анемон нахмурился.
- Ну, пожалуйста!
- Прекрати, - осадил он её. – Лучше скажи, что ты делаешь в чужом саду?
Девушка растерялась, закусив губу, глазки её забегали, но она взяла себя в руки.
- А почему тебя не интересует что делает в твоём саду она? – указала Хами на мокрую как курица Тею.
- С ней я разберусь позже.
- Да?! В таком случае и со мной разберись позже, - сложила она упрямо руки на груди. – Меня ты, по крайней мере, знаешь, а вот кто эта, с позволения сказать, девица?
- Её я тоже знаю, - пожал плечами Анемон.
- Да, - подтвердил Торми, о существовании которого юноша и забыл. – Они с ней пили в подвале всю ночь.
Рука сама по себе возжелала отвесить ученичку подзатыльник, но… мимо.
Хамидорея стояла с открытым ртом и округлившимися глазами:
- Ка-как это понимать?
- Я не обязан ничего объяснять, - спокойно молвил юноша. – Ты моя ученица и задавать подобные вопросы не должна. А теперь…
- Ты привечаешь у себя какую-то мымру, поешь её, купаешь в своём пруду. Ты что любовницу решил себе завести?
- Ты забываешься, Хамидорея. И заблуждаешься.
- Неужели?
- Я пока ничего такого не заметил, они только пели песни о козле Лелендоне, - опять вякнул Торми, находясь позади учителя на расстоянии пяти шагов. В целях безопасности.
Анемон вздохнул и попытался взять ситуацию под контроль:
- Торми! Принеси нашей гостье полотенце.

Рыжая зараза имела наглость поинтересоваться:
- Которой из, Анемон-сенсей?
Мастер подавил, вспыхнувшее было желание придушить ученика – кстати, в последнее время это давалось все легче – и скорректировал указание:
- Принеси нашей мокрой гостье полотенце. И не спрашивай какое, - добавил он, заметя готового растаять в улыбке Торми. – Что-нибудь из тех, что ты вечно пытаешься загрести себе.
Мальчик еще пару минут постоял, переминаясь с ноги на ногу, уходить ему явно не хотелось, после чего свалил в указанном направлении. «Одной проблемой меньше»
- Духи!
Пока он тут рассусоливал указания, Хамидорея засучив рукава блузки, топала к Теи с самым решительным видом. Он последовал за ней, не желая наблюдать членовредительства в собственном саду.
- Ты кто такая? – достигнув цели, нависла над жертвой юная фанатка.
Тея встала со скамейки и сладко потянулась.
- Доброе утро, Анемон!
- Какое к духам утро?! – взъярилась Хамидорея. – Да как ты смеешь приветствовать Анемона! Да для тебя он Господин Арахуэнте!! Ты его родственница? Нет. Подруга? Нет. Ты даже не его домработница! И не будешь никогда! Потому что я не допущу, чтобы в его доме работал кто-то красивее старой швабры!

- С чего такие скоропалительные выводы? – вежливо поинтересовалась Тея, и её повело в сторону. – Может быть и да: я его двоюродная племянница.
- Твоей физиономии я тут ни разу не видела, да и вообще, родственники и знакомые у Анемона все приличные, а ты… Разлеглась в пруду, позорище!!
- Я топор искала. Кстати, Анемон, а где у тебя тут выход? Ищу-ищу, а его нигде нет.
- Тебя же Торми за ворота проводил.
- Это тот рыженький милый мальчик?! Я думала, он пошутил, и вернулась обратно.
«Конец света!»
- Ты меня игнорируешь? – завопила Хамидорея.
- Да ну тебя! - повернулась к ней спиной Тея и куда-то поплелась.
И тут началось. Хами напрыгнула сзади на соперницу и повалила на землю.
- Я тут полотенец принёс, - с целой горой восхитительно махрового добра появился Торми. – Куда это?
- Вон, - кивнул Анемон в направлении закипающей драки, потому что Тея мириться со статусом поверженной не собиралась. Началась борьба.

Торми не долго думая - мальчик редко себя этим утруждал - вывалил всю кипу полотенец на головы сражающихся девиц, и тех накрыло махровой разноцветной нежностью.
«Идиот!» - радостно подумал Анемон.
Драка вроде бы поутихла, а потом… Возня в куче полотенец стремительно нарастала. Слышались проклятья и придушенные хрипы. Вокруг кучи-малы закружился Торми, азартно посвистывая и выкрикивая слова поддержки обеим девицам. К нему присоединился соседский внучок с ободранными руками, коленями и лицом, но довольный. Потом мальчишки принялись делать ставки кто кого уделает, не обращая внимания на крики старикашки залезшего обратно на забор – вот ведь настырный! - который обещал своему внуку сладкую жизнь « обожди, только домой верни-ся, гадёныш!!!»
Анемон хватался за голову не понимая как можно урезонить весь этот беспредел. Орать как сумасшедший, чтоб прекратили? Так его никто не услышит, а то и пошлют куда подальше. Да и надо ли ему, чтобы услышали, разбирайся потом с ними кто прав, кто виноват. И ещё примерзкое такое чувствишко, что на него всех лулонов и повесят, да с тем и отправят. А у него голова с похмелюги… ну вы знаете.
- Торми. Торми! – позвал Анемон, но не удостоился ответа. – ТОРМИ! Что б тебя!! – повысил он голос. В голове что-то взорвалось и расплылось по стенкам черепа.
- Да, Анемон-сенсей! – тут же откликнулся ученик, весь в благородном порыве услужить.
- Торми, - чуть слышно молвил Анемон, боясь пробудить ещё одну вспышку боли. - После... прибери здесь всё. Я пойду, вздремну.
- А как же ваша подруга? Что делать с ней?
- Она не моя подруга. И делать можешь с ней, что хочешь.
Анемон зашагал прочь от пруда.
- Делать что хочу? – последовал вдогонку вопрос.
- Да. Только не убивай. А то вместо тебя, меня посадят.

***

Сражение разъярённых девиц продолжалось. Они кусались, щипались, царапались, старались выдрать друг у друга волосы, взаимно душили и шипели, как дикие кошки. Торми подивился тому, как они похожи. У обеих тёмные волосы и темперамент зашкаливающий все мыслимые и немыслимые пределы, правда физическая подготовка у новой знакомой учителя явно выше, чем у Хамидореи. Так что, поставив на неё три медяка, Торми чувствовал себя в выигрыше. А уж как она ругалась, тут хоть записывай.
– Тварь подзаборная!! Шкура нечесаная!! Что я тебе сделала?… – Дальше хрипы. Хамидорея не желала разжимать пальцы, хоть и была подмята под растрёпанную разозлённую девицу.
Они покатились кубарем. Хамидорея одержала верх, оседлав соперницу, злорадно ухмыляясь. Её неуклюже смазали кулаком в глаз. Отклонившись в последний момент, она ослабила пальцы, и оказалась сброшенной на землю. Её жертва жадно втягивала в ноздри воздух, сурово взирая на обидчицу и наматывая на руку голубое полотенце. Хамидорея занялась тем же самым, но видимо не понимала зачем. Надо бы предупредить их об аккуратности с махровыми дорогими принадлежностями, но кто сейчас будет слушать Торми. Обе драчуньи поднялись на ноги и перешли в наступление. Учительская «пассия» неожиданно остановилась.

- Послушай, дорогуша, прежде чем продолжить, объясни какие у тебя ко мне претензии?
Хами замерла на полушаге.
- Чего не понятно? Ты Анемона соблазняла.
- Пили вместе - да, пели – тоже, бабушку его поминали, а соблазнять не входит в мои обязанности.
- А всё остальное входит?
- Не цепляйся к словам. Продолжим. – Голубое полотенце стремительно размоталось с руки девицы и рванулось к противнице хлёстким ударом.
Хамидорея поставила блок и тоже размотала своё оружие.
- Не хочешь сдаться? – предложила ей оппонентка. – У меня в запасе ещё целый арсенал трюков. Я и убить могу.
- Угрозы на меня не действуют. Так бы и сказала, что у самой поджилки трясутся.
- У меня? – Девица рассмеялась, задрав голову.
Этим и воспользовалась Хамидорея, сбила противницу с ног и попыталась связать полотенцем. Борьба продолжалась недолго. Собутыльница учителя выскользнула, как уж, из рук Хамидореи, будучи мокрой и скользкой, и рванула её изо всех сил за ногу. Хамидорея упала. Дальше уже было делом техники – скрутить за спину руки девушки и связать многострадальным голубым махровым.

– Да ты знаешь, с кем связалась? – сквозь зубы прошипела Хамидорея, пытаясь лягнуть победительницу. – Тебя из города вышвырнут максимум через час! Начинай упаковывать свою изъеденную молью рвань! Я лично прослежу, чтобы тебя волокли до ворот за волосы!
– Следом ползти будешь? – Девица присела на корточки и принялась вязать ноги фанатке.
– Тебя накажут за всё что ты со мной сделала, и позор ляжет на всю твою семью!
– Нашла чем пугать, мамочки мои! – усмехнулась «подружка» учителя и деловито запихала сооружённый из оранжевого полотенца кляп в рот поверженной. Встала и напоследок потрогала ту ногой. Хамидорея возмущённо замычала и начала извиваться, как змейка.
Лумо неохотно расстался с тремя медяками, поставленными на кон, и недовольно бубня, скрылся в кустах – где-то там имелась возможность перелезть через забор и оказаться дома. Внук с дедом одного поля ягоды, обои прижимистые, оттого Торми и не дружил с Лумо – выгоды никакой.
- Ты случайно не видел мой топор? Эй!
Торми не сразу сообразил, что обращаются к нему, увлёкшись монетами.
- Не знаю, - пожал он плечами.

Девица подняла с земли более чистое полотенце и принялась вытираться. Как раз кстати, потому как она была не только промокшая, но и успела за время драки запачкаться – к мокрому земля хорошо прилипает.
- Куда идти до ворот? – вопросила она. Торми махнул в сторону. – Спасибо!
Девушка зашагала в указанном направлении, мальчик двинул было за ней – ему хотелось расспросить незнакомку о её неожиданном появлении в доме учителя, но красноречивое мычание Хамидореи принудило остаться.
- За что соседский мальчишка с тобой рассчитался? – спросила Хамидорея, отплёвываясь от кляпа. – Знаю, вы спорили, кто из нас одержит победу. Значит, ты поставил на неё.
Торми почувствовал обиду в голосе девушки.
- На неё. – К чему отрицать.
Он развязывал «путы», не испытывая угрызений совести за свой поступок. В сущности – мелочь. А приятно.
- Ладно, забудем. Но в следующий раз ставь на меня, я намерена выиграть у этой кикиморы.
Мальчик неопределённо повёл плечами. И что с того, что Хамидорею он знает дольше, чем ту, из подвала? Монетки-то с него возьмут.

Девушка умылась в пруду и вытерлась полотенцем, приводя себя в порядок, пока Торми собирал банное добро с поля сражения. Там-то он и нашёл чьей-то кулончик. Мальчик нахмурился, разглядывая находку.
- Что ты там делаешь? – окликнула его Хамидорея, к которой он стоял спиной.
- Анемон велел убрать беспорядок, – спрятал он находку в карман. – Ты ничего не потеряла? Может кулон какой, нет?
- Нет. А что?
- Ничего.
- Тогда я пойду.
- Строить планы мести?
- Вот именно. Пока!
Мальчик проводил её улыбкой, помахав на прощание. Быстро собрал разбросанные полотенца, бегом отнёс их в дом и снова выскочил на улицу. Если ещё не поздно, он хотел догнать знакомую учителя. Его мучило любопытство.
- Эй ты, лис!
Торми притормозил у калитки и обернулся на оклик. Из-за деревца вышла победительница Хамидореи. За её плечом красовался топор. Значит, нашла.
- Я не лис. Я – Торми.
- А я – Тея, – протянула она руку, и он пожал её с чувством. – Сила есть.
- Ещё бы. Я ученик Анемона.
- Понятно. А кто эта сумасшедшая, которая набросилась на меня с кулаками?
- Хамидорея, она без ума от учителя. И каждый, кто положит на него глаз, её личный враг. Избежать этого можно только одним способом, вступить в Фан-клуб Изумрудные Глазки.
- С чего такое название? – ухмыльнулась Тея.
- С того, что у Анемон-сенсея глаза зелёные.
- Я не заметила.
- Не удивительно. Он же всё время в тёмных очках.

Тея оценивающе измерила смешливым взглядом мальчика.
- Значит ученик. Ладно, пойдем, проводишь.
День выдался на удивление жарким. Они брёли по пыльному, высушенному солнцем тротуару, а тёплый ветер гонял пыль под ногами. Волосы Теи высохли и уже не напоминали паклю, покачиваясь в такт шагам растрепанными хвостами. Тея была симпатична и хорошо сложена, и знала об этом, нося соблазнительный наряд, состоящий из короткого обтягивающего платья и чулок с бабочками. Но наплечники и топор за плечами, несколько обескураживали. Кто она, лулон разбери, такая? Наёмница?
- А чем занимается твой учитель? – нарушила молчание Тея.
Торми как раз обдумывал, как бы расспросить её о вещице найденной у пруда. Он подумал, что она вполне может принадлежать ей, только отдавать пока не собирался. Чем-то кулон ему приглянулся.
- Учит девушек ходить на высоких каблуках и танцевать.
- И тебя тоже?
- Меня – нет. Я его индивидуальный ученик.
- И что это значит? – посмотрела на него Тея.
- Да так. Ничего особенного. Больше всех бегаю у него на посылках. Выполняю работу по дому. Сейчас вообще трудно. У нас даже домработницы нет, некому убирать и готовить.
- Платить что ли нечем? Никогда бы не подумала. Такой особнячок отгрохали!
- Не в этом дело. Работать никто у нас не хочет. Боятся.
- Чего? Анемона?
- Призраков. И странностей всяких.
- Каких?
- Да так. Ничего особенного, - улыбнулся ученик Анемона. – А можно вопрос?
- Валяй.
- Как ты оказалась запертой в подвале с учителем?
- Это всё проделки старого кренделя.
- Магистра Тараканиана?!
Тея нахмурилась:
- Проворный старикашка. Родственник?
Торми кивнул:
- Дальний. Очень дальний. А может и не родственник.
- Вижу, ты осведомлён о делах учителя самым лучшим образом, - подколола Тея.
- Я пытаюсь. Но сенсей, как бы это сказать, немногословен.
- Я заметила. Ходит вокруг да около, а ничего существенного не говорит.
- Угу. Давно его знаешь?
- Вчера познакомились.
- Не знал, что сенсей на такое способен.
- На какое?
- При первом знакомстве приглашать девушку в дом и спаивать. «Воспользовался нашим отсутствием, не иначе».
- Ну, меня не так-то просто «пригласить». Я сама пришла. У меня дело было с… Тараканианом.
- Какое дело? – оживился Торми.
- Ничего особенного, - лукаво улыбнулась Тея, переняв привычку мальчика уходить от ответа. – А эта Хамидорея действительно обладает реальной властью в городе? – сменила она тему.
- Её папаша мэр Феланды, а она у него любимая дочка. Так что, если Хами всерьёз за тебя возьмётся, тебе несдобровать.
- Это мы ещё посмотрим, - решительно заявила Тея и преградила Торми дорогу. – Дальше я сама доберусь. Спасибо, что проводил! – И потрепав его за щёку, добавила: - Ты, правда, очень милый. А как мило покраснел.
- Удачного пути! – отвернулся Торми.

Вот ещё, чтобы он краснел. Не дождётесь! «Ну вот, забыл спросить насчёт кулона». Торми обернулся, но девушки уже и след простыл. Он огляделся. На площади Серебряных Пятаков, куда привела его Тея, не было никого с топором за плечами, только чинно вышагивающие почтенные горожане: женщины в длинных платьях и шляпках, украшенных цветами, мужчины в жилетках поверх рубашек и в штанах. Шныряющие кругом детишки. Тут и там клумбочки с весёленькими цветочками, миниатюрные деревца и красиво подстриженные кусты. Неброские вывески предлагали посетить кафе, булочные, кондитерские и прочие вкусные заведения. Всё слишком скучно и так привычно.
Торми дошагал до фонтана изливающего звенящие струи хрусталя и уселся на бортик. Достал из кармана кулон. Солнечные лучи танцевали на золотой поверхности.
Неожиданно его кто-то схватил за руку.
Торми уставился на фигуру, укутанную в бордовый плащ, нелепо смотрящийся в знойный день, и попытался освободиться.
- Не бойся, я не причиню тебе вреда. Не убегай, - раздалось из-под надвинутого на глаза капюшона.
Торми медленно кивнул, избегая резких движений, и рука, затянутая в перчатку его отпустила. Тут он рванул от фонтана, подобно молнии.

- Стой, погоди. Я угощу тебя пирожным, - последовало ему в спину соблазнительное предложение.
Ноги сами остановились, и мальчик повернулся к незнакомке.
Она неторопливо подошла, случайные прохожие провожали её взглядами, то ли удивляясь одежде не по сезону, то ли плавности походки.
Торми не смог разглядеть её лица полностью, ему были видны только губы, сложенные в лёгкой улыбке, почему-то вызывающей доверие.
Убедившись, что мальчик не собирается никуда бежать, девушка шепнула следовать за ней, и больше не оборачивалась проверить идёт ли он следом. Торми шёл, ему было интересно узнать к чему такая таинственность, ведь не даром она скрывает своё лицо в тени капюшона.
Вскоре он обнаружил, что его ведут в премиленькое кафе «Майский жук», где подавали самые восхитительные десерты: миндальное и ягодное мороженное со сливками и сладкой пудрой, фруктовое ассорти в сиропе, а уж пирожных с разными кремами тут было не перечесть, глаза разбегались.

Провожатая велела ему занять столик, а сама подозвала молоденькую официантку в аккуратном передничке и чепчике, из-под которого выбивались светлые пряди. Торми разместился возле окна, хотя в просторной зале и так было светло. За соседним столиком что-то неторопливо рассказывала своей соседке пожилая дама. Мимо пробежала миловидная официантка, неся на подносе слоёный пирог, украшенный черникой. В знакомой, спокойной обстановке, вдыхая вкусные запахи ягод и ванили, Торми как-то расслабился.
- Прошу прощение за своё поведение у фонтана, - присела напротив особа в бордовом плаще. – Мне неловко, что так получилось.
- Всё в порядке, не берите в голову, - успокоил её мальчик. Он всё никак не мог разглядеть её лица.
Принесли чай и пирожное, одно, для Торми: нежный бисквит с творожно-лимонным кремом и мармеладными дольками. Мальчик почувствовал вдохновение, берясь за серебреную ложечку, но, вспомнив, что не один с разочарованьем её отложил.
- У вас ко мне какое-то дело? – Пусть говорит на чистоту, что нужно, но его одним пирожным не купишь. Хотя бы дюжиной что ли.
- У тебя есть одна примечательная вещица.
- Какая вещица?
- Золотой кулон. Ты его где-то нашёл? Он же не твой. Знаешь, кому он принадлежит? Пожалуйста, отдай его мне.
Торми хранил молчание. Он что, вляпался в какую-то историю? Тогда лучше помалкивать, но этот неторопливый, проникновенный голос призывал к ответу.
Вместо разъяснений и увиливаний мальчик выложил на стол находку:
– Договоримся о цене.

@темы: Похищение Зелёной Хризантемы

---

Глава первая, подвальная))

[Саския Аян Чи]

Размещение разрешено только с согласия авторов
Саския Аян Чи и Laineria

Глава 1

"День знакомства. Подвал в опасности."

Лучше не пить.

А если пить, то лучшее!
Анемон Арахуэнте

– Анемон... Как только так сразу Анемон! - бормотание почти стихло, едва он шагнул на лестницу, ведущую в подвал. Тёмные стены были обшиты деревянными панелями, хорошо поглощающими звук; ни одна ступенька не скрипнула, ни одна жалобно не застонала под его ногой. Анемон осторожно спустился вниз, ибо в прошлый раз, не в меру разогнавшись, оскользнулся и, не устояв на ногах, нехотя пересчитал все сорок три ступеньки, затормозив лбом об дверь. Обойдясь, на сей раз, без трагического появления, он заметил, что его там уже ждут...
- Где ты шлялся? - раздался сердитый голос из темноты, за кругом света от яркой масляной лампы, стоящей на столе.
- Э-э-э... а, по-моему, я пришёл несколько раньше, - не растерялся он.
- Раньше?! - в голосе прозвучала ирония. - Ну что ж, может быть.

Невидимый собеседник вступил в круг света, показавшись во всей красе. Это был маленький сухенький старикашка в чёрном плаще, пообшарпанном и поштопанном местами. Под капюшоном горели два глаза. В иссохшей руке клюка с набалдашником в виде головы кошки с зелёными камешками глаз. Он смотрел на пришедшего так, будто видел нечто такое, о чём вообще стоит промолчать.
- Дядюшка... - Анемон не очень жаловал старикашку. И вовсе не потому, что в его присутствии начинал нервничать. Конечно же, не из-за этого...
Спускаясь в тёмные стены подвала, он тешил себя надеждой, что не застанет старичка в его берлоге. Однако ж... Никогда не знаешь, что придёт магистру Тараканиану в голову - то неделями невесть где пропадает, то из дома не выставишь, словно корнями к полу прирос.
- Подойди ближе, сын мой-й-й, - на распев велел обитатель подвала, величественно подняв руку в призывающем жесте.
- Э-э-э... да я вроде как ваш племянник... - неуверенно пробормотал Анемон. Неуверенно, потому что в принципе ни в чём нельзя быть уверенным. Тем более, когда дело касается их семьи.
- Да?! - удивился Магистр. - А ну да, правда, забыл... - Он насупил кустистые брови, вздохнул, подумал и грозно выдал: - Подойди, Анемон Арахуэнте!
Анемон поморщился, помянул нехорошим словом дальних родственников, но всё же подошёл к дядюшке. Так или иначе, а от магистра лучше было держаться на расстоянии, дабы избежать внезапных сюрпризов, плохо сказывающихся на здоровье, но разве скажешь ему об этом прямо и притом без последствий?

Старичок неожиданно повис на его руке. Вялая попытка освободиться результатов не дала, что называется - прицепился, как примёрз. "Ну, поглядим" - у него тоже есть козырный туз в рукаве. Так просто его не возьмёшь!
- Ты принёс? - алчный огонь зажёгся в глазах дядюшки, что ему было так свойственно, когда речь заходила о редких ингредиентах для отваров и зелий, коими он не раз пытался напоить племянничка, даже если тот не хотел. А Анемон почти всегда не хотел, за исключением тех случаев, когда речь шла о жизни и смерти.
Юноша вытащил плотно перевязанный верёвкой куль из-за пазухи, и... Старичок тут же впился в него костлявыми дрожащими пальцами, прижал к себе и принялся баюкать как дитя, что-то тихонько лепеча. Анемон не стал прислушиваться, стариковых бредней ему и без того хватало выше крыши. Живо припомнился случай, когда магистр принял его за кокетливую девицу и начал гоняться по дому, дабы ущипнуть за... щёчку. По крайней мере, Анемон решил, что за щёчку. Очень на это надеялся. "И почему сразу девица? Подумаешь длинные волосы, и что с того?"
Интонация нашёптывания кулю вдруг изменилась, и старичок отвлёкся от своего "сокровища" выпучившись куда-то поверх плеча племянника. Если это очередной отвлекающий манёвр, чтобы дезориентировать противника, в его, Анемоновском лице, то такие штучки не пройдут. Единственная оплошность заключалась в том, что стоило пораньше смотаться, пока Тараканиан был занят, а теперь вот...
Собственно говоря, что-либо ещё Анемон подумать не успел. Кто-то со всей дури, чем-то - судя по ощущениям, скорее всего кирпичом - огрел его по голове.
"Сзади не честно!.." - сверкнула мысль в угасающем сознании.

* * *

Тея с недоумением взирала на две половинки кирпича и пошатывающегося от удара молодого человека. По идеи он должен был уже упасть, так нет же - шатается, но стоит. Тея легонько подтолкнула его и удовлетворённо кивнула, при виде бессознательно осевшего на пол тела. Теперь её жертва была прямо перед ней. Она перешагнула через поверженного юношу и улыбнулась своей непосредственной добыче.
- Ну, старикашка, отдавай мешок! - Тея изобразила свирепую ухмылку, хотя и считала, что топора за её плечами вполне хватит для устрашения. И тем не менее...
- Не дам, дочь моя-я! - на распев протянул старикан.
- Тьфу ты! Дедуля, мы с тобой не родственники. - Она шагнула к нему, не ожидая достойного сопротивления от старичка. С какой стороны не глянь, а он еле на ногах держится, того и гляди, без посторонней помощи дух испустит.
Но старик проявил чудеса проворства, неожиданно ткнув её под дых корявой клюкой. Девушка, задохнувшись, перегнулась пополам, ухватившись обеими руками за «телобитное» орудие. И тогда старец вытащил клюку из её ладоней, как извлекают меч из ножен, и приканчивающим ударом тюкнул набалдашником по голове.
Тея, потеряв равновесие, уткнулась носом в пол и услышала скрип двери, а затем звук шагов, возносящихся вверх по лестнице. Она вгляделась в густую, как дёготь, темноту.
- Вот духи! Старый хрен унёс с собой светильник!!

* * *

Вздрагивающий свет огонька свечи, водружённой на массивный деревянный стол, и смутная круговерть мыслей - это первое, что осознал Анемон, приходя в себя. В голове гудело, и несколько минут он лежал неподвижно, соображая, как очутился на полу в подвале, где холодные серые стены не видели солнца много лет, а воздух напитался ароматом разных химических соединений, что недвусмысленно давало понять, чьё это логово. Дядюшка Тараканиан имел репутацию не только пронырливого и коварного старичка, но и чародея – благодаря эликсирам и зельям с сомнительным действием и эффектом, не брезговавший испытать их на домочадцах. В особенности на Анемоне. Но сейчас его свалила, без сомнения, не одна из "изысканных" настоек дядюшки. Молодой человек точно помнил, что сегодня не пил ничего, кроме чая собственного приготовления.
Он сфокусировал зрение на незнакомой девушке с увлечённым видом обшаривающей комнатушку чародея, и принял сидячее положение, поморщившись от расплывающейся под черепом тупой боли.
- Ты кто? – не особенно задумываясь, спросил он.
Девушка бросила на него быстрый взгляд и засунула голову в высокий шкафчик, из которого немедленно посыпались маленькие склянки с какой-то непонятной дрянью. Что странно - склянки не бились. Девушка что-то ответила.
- Что? – переспросил Анемон.
- Тея, - отчеканила она, устремившись к ящику стола.
Анемон как-то расслабился.
- Тея. А дальше?
- Просто Тея. И всё.
Странно. Кем она может приходиться магистру? Приятельницей? Кредитором? Или… подружкой?!
Девушка хмуро рассматривала содержимое полок.
– Где этот старый хрыч хранит ключ? – спросила она.
– Ключ?!
– Да, дверь заперта, – сообщила она мимоходом. – Нужно найти запасной ключ, или что-нибудь, чем можно было бы вскрыть замок.

Анемон притронулся к затылку и отдёрнул руку от резкой боли. На его глаза попались две половинки кирпича. Соображал он ещё медленно, но был способен сопоставить незваную гостью и то, что его кто-то огрел по голове. Ответ напрашивался сам собой.
– Тея, значит? – вставая с пола, переспросил он. «Интересно».
Девушка с увлечением выгребла оставшиеся колбы и пузырьки из шкафа, попридержав в руке одну склянку.
– Жаба, – разглядела она содержимое и, хмыкнув, откинула в сторону.
Искоса поглядывая на девушку, Анемон тоже решил не стоять без дела.
Содержимое первого же шкафа буквально поразило его воображение. Не то, что бы оно было уж столь сверхъестественным, но уж больно неожиданным в личной и тайной комнатке древнего чародея. Во-первых, обнаружился ящик нижнего белья. При ближайшем рассмотрении бельё оказалось женским. Анемон задумчиво подцепил белый кружевной чулок. А во-вторых, под чулком оказалось что-то тёмное и блестящее, как обнаружилось впоследствии, когда Анемон взял это в руки – бутылкой вина с длинным горлышком и без этикетки. Он аккуратно вытащил пробку и настороженно вдохнул аромат. Он оказался божественным. Анемон не удержался и сделал глоток. Вкус более чем соответствовал запаху. За первым глотком последовал второй. Потом третий. За ворохом белья обнаружились ещё четыре бутылочки божественного нектара.
– Не дурно! – похвалил он, прихлебнув ещё.

Не выпуская бутылку из рук, Анемон освободил ящик от всего содержимого, но более ничего примечательного не обнаружил. Он выдвинул следующий ящик, до верху набитый какими-то бумагами; пожелтевший пергамент, исписанный разноцветными чернилами на неведомом языке. Ничего интересного. А вот следующий оказался весьма интригующим, он содержал четыре таинственных ларчика. Первый был безнадёжно заперт, и Анемон отставил его в сторону. На потом. Во второй плоской шкатулке лежали письма, перевязанные цветными ленточками. Их он тоже отложил пока в сторону. А вот третий ларчик ему очень понравился. Чёрное атласное дерево и серебро скрывали в своих недрах драгоценные камни и жемчуг. Анемон любовался бликами и игрой света от тусклой свечи на гранях камней; мягко светились жемчужины.
Из зачарованного созерцания его вывел настойчивый взгляд.
– Чем это ты там занят? Что-то задумал?
– Ничего. Ключ ищу.
– Руки.
– Что?
– Давай сюда руки?
Не без сожаления расставшись со шкатулкой и бутылкой, Анемон вытянул руки, и девушка, под его удивлённый взгляд, принялась вязать их старой, потрёпанной верёвкой, пахнущей серой.
- Что это? Может, договоримся? - предложил он осторожно, пробуя прочность пут.
Тея загадочно улыбнулась и выхватила из-за спины топор, начав его быстро вращать, только блики судорожно метались на серебристом лезвии. Резко повернулась. Анемон отпрянул от неожиданности. Замахнулась, и… Юноша зажмурился.
Раздался звон металла.

- Хм… - донёсся хмык. – Хм… ничего интересного.
В глазах стояла темнота – бесформенная и неосязаемая.
- Тьфу! Соль что ли?
Анемон приоткрыл один глаз.
- Апчхи!
Тея потёрла нос, сжимая в руках какой-то серый куль.
- Апчхи!.. Перец!.. Апчхи!!! – зверски зачихала она.
- Да будь же ты здорова! – не выдержал Анемон.
- Проклятый перец!.. Апчхи!! Что б его!!!! Апчхи!!!
«Должно быть в окованном медью сундуке, годовые дядюшкины запасы специй», - подумал Анемон.
Тея швырнула в утробу сундука куль, продолжая немилосердно чихать, перегибаясь чуть ли не пополам, клонясь с каждым разом всё ниже и ниже. Того и гляди, носом в пол уткнётся.
- Я извиняюсь, – попытался привлечь к себе внимание Анемон. – Хотелось бы знать… Ты это снимешь? – кивнул он на путы.
В одну из пауз между чихами, Тея захлопнула крышку сундука и опёрлась на него, обессилев. Она прикрыла глаза и постаралась придержать дыхание. Анемон вдохнул. Потом чихнул. Перец успел добраться и до него. Тея, похоже, решила его просто игнорировать. Не самое разумное решение. Надо как-то выбираться отсюда. В конце концов, о том, кто эта девушка, он может выведать и другими путями, не обязательно от неё. Главное знать нужных людей. Анемон знал. Благодаря дядюшке он перезнакомился с таким количеством тёмных и сомнительных личностей… Были бы деньги.
Анемон бросил взгляд на девушку. Тея сидела на крышке сундука и разглядывала себя в зеркальце, аккуратно промокая платочком выступившие слёзы. Ну, если действовать осторожно, то…

Анемон решительно подошёл к заветному шкафчику и принялся потрошить его дальше.
Тея отвлеклась от своего занятия и внимательно посмотрела на него.
- Ты опять за своё?
Анемон не поворачиваясь, ответил:
- Не собираюсь провести здесь остаток жизни.
Девушка сердито шмыгнула носом, чихнула и продолжила прерванное занятие.
Анемон тем временем незаметно набивал свои карманы драгоценными камнями. Скоро камни кончились, а место ещё было. Анемон вздохнул и решил оглядеться – вдруг чего пропустил? В свете пламени одной единственной свечи в подвале, у которого, в принципе, отсутствовали окна, могло притаиться всё что угодно. Включая Тею.
Анемон вздрогнул, почувствовав чью-то руку у себя на плече. Обернувшись, он с некоторым даже облегчением узнал Тею. Надо же какие у неё холодные руки. Так близко он её ещё не разглядывал. Она оказалась очень даже ничего. По крайней мере, фигурка у неё закачаешься. Эх, если бы не этот её топор… да ещё эти верёвки! Анемон насупился и раздражённо спросил девушку, на лице которой застыло довольно странное выражение.
- Ты чего?
Тея озадаченно нахмурилась и, посмотрев прямо ему в глаза, спросила:
- Ты почему в тёмных очках?
- Привык уже.
- Не понятно. – Тея понизила голос. – Может ты шпион? И очки для конспирации?

Анемон рассмеялся как можно веселее, но к концу смех его стал каким-то истеричным, и он оборвал его.
- Шпионаж? – Да за такое голову отрубят. – Нет. Что ты! – « А может она знает? Хотя официально ничего такого нет… О, Лулон! Как раз если капнуть, официально…. Блин!» - А ты сама-то кто такая будешь? – решил он зайти издалека.
- Я то? – девушка раздраженно мотнула хвостами. – Я ж говорила, Тея! А вот ты кто?
Анемон прищурился. Ситуация ему, как и сама Тея, нравились все меньше и меньше. Запертый подвал, освещение близкое к нулевому, связанные руки, неизвестная особа с топором в десяти сантиметрах от его носа, причем явно не из его поклонниц…. Да еще, если учесть, что это комнатенка Тараканиана…
- Ну-у, я то, в принципе, Анемон Арахуэнте, - осторожно выдал он, поскольку реакция была непредсказуема.
Время потянулось, как липкая смола. Тея разглядывала его сверху донизу, не спеша и о чём-то задумавшись. Анемон прикинул свои шансы на выживание, если ей вздумается помахать топориком. Решил, что шанс всё же есть, но весьма вероятно, что ему оттяпают голову.
- Что за дурацкое имя, - произнесла, наконец, Тея.
«Духи!»
- Кстати, а кем тебе приходится старикан?
Анемон поглубже вздохнул и очень медленно выдохнул. Успокоиться и начать мыслить четко и логично. Ни Лайнерии, ни Торми в доме нет. Тараканиан предательски бежал с поля боя, поскольку следов его присутствия в виде бездыханного тела нигде не видно. Следовательно, выбираться придется самостоятельно. Анемон всегда ненавидел эту комнату, а вино оказалось крепким. Мысли отказывались подавать признаки жизни. Сдаться на милость Теи?

Анемон грохнулся на сундук, который недавно потрошила Тея, и нашарил в темноте недопитую бутылку.
- Так ты что, даже не в курсе куда залезла? – Анемон отхлебнул глоток и криво улыбнулся. - Обалдеть!
Тея нахмурилась.
- Я не просила тебя рассуждать, просто ответить. Это что, так сложно?
- Вопросы. Вопросы! – Анемон встряхнул бутылку с вином и ещё раз приложился к горлу. – Ты в весьма пикантной ситуации, должен заметить. С одной стороны, ты залезла в чужой дом. Ты преступница. А с другой – заперта в подвале с хозяином этого дома. И ты полагаешь, что вопросы с твоей стороны уместны?
Тея заколебалась, быть может, только сейчас осознав всю щекотливость ситуации. Анемон решил немедленно воспользоваться этим и напереть чуть пожёстче:
- Сними с меня веревки и тебе не придётся сидеть в тюрьме. Тюрьма это знаешь ли не место для молоденьких девушек вроде тебя. Там не будут с тобой церемониться и выслушивать твои вопросы. Там…
Тея улыбнулась, чем сбила Анемона с толку.
- Что это ты пьёшь? – спросила она неожиданно.
- Вино.
- Отлично! - она выхватила бутыль из его рук. Опробовала содержимое. Посмаковала. – Истинно нектар богов. А ещё есть?
Анемон стал припоминать, что в личных запасах дядюшки Тараканиана он обнаружил вроде как четыре бутылки вина, тёмного и густого как кровь.
- Не понимаю, какое это имеет значение?
- Так есть?
Анемон кивнул.
- Ещё три бутылочки.
- Давай сюда.

* * *

- Ты знае-ее-ешь, что я боше всего не любл-лю в мужчи-и-инах? – спросила Тея, держа нетвёрдой рукой бутыль с плескавшимся на дне вином. Язык её тоже не всегда слушался и выдавал порой такие заковыристые словеса, что загрузился бы любой философ от полного отсутствия смысла.
Но Анемон её прекрасно понимал, будучи не намного трезвей собутыльницы. Шёл уже не первый час их совместного времяпрепровождения, и уже далеко не первая бутылка была распита – нашли ещё один винный тайничок дядюшки и не замедлили его обчистить. Улов вышел небольшой, но если к четырём прибавить три…
- Я понимаю, понимаю, - кивал Анемон в знак согласия своей новообретённой знакомой, находя в её словах потаённый смысл, который, впрочем, он бы не смог объяснить.
- Нет! - возразила Тея, подняв вверх палец руки, удерживающей бутыль, и пошатываясь, как ива на ветру. – Ты ни духа не понимаешь! Я не л-люблю, когда м-мною командуют. Меня это нап-п-прягает.
- Однозначно, - кивнул Анемон.
- У тебя есть девушка? – неожиданно спросила Тея, вперив в него мутный взор.
- Нет! – честно сознался оппонент, и немного подумав, резонно добавил: - Но у меня есть бабушка.
- Что? Как? – немного протрезвела Тея, хлопая глазами.
- Не пойми меня не правильно. Ну, у меня действительно есть бабушка. И в то же время её нет. - Анемон попробовал переварить то, что сказал. Не удалось.
-
Ты морочишь мне голову?! – неуверенно предположила Тея, вероятно тоже попробовав переварить.
- Я могу объяснить… наверное… но ты всё равно не поймёшь. Ик! – завершил Анемон более весомо. – Ух, и меня проняло. Ик! Ладно, давай расскажи о себе, - решил он не углубляться в мутную тему о своей бабушке, тем более что он и не собирался посвящать Тею в страшные тайны своей семьи.
- Нет. Лучше выпьем, - аргументировала свой отказ девушка, и как ни странно с ней нельзя было не согласиться.
Тея подняла бутыль – стоила ли размениваться на бокалы, да их всё равно и не было. Анемон тоже. Они чокнулись (не в прямом конечно смысле). По пространству подвального помещения разнёсся невнятный звон полупустых винных тар.
- За твою бабушку! – произнесла тост Тея.
- Угу, - согласился Анемон и добавил: - Да упокоиться её дух в вечности! Аминь! – И не раздумывая, приложился к горлу.
Тея едва не захлебнулась, закашлявшись.
- Че-чего? – выпучила она на него ошалело-дикие глаза.
- Ничего, - противопоставил ей спокойный взгляд Анемон. - Не думай об этом.
Но по обеспокоенному лицу Теи и её расширенным глазам, юноша понял, что не думать об этом она уже не могла.
Огонёк оплавленной свечи на столе вспыхнул и едва не погас, тем самым бы заперев случайных посетителей подвала во мраке. Тея и Анемон затаили дыхание. Огрызок свечи являлся единственным источникам света.
- Может, дверь попытаемся открыть? – предложила вдруг Тея.
- А оно тебе надо? Давай просто помолчим.
- Нет, - снова возразила Тея. – Я хочу петь!

* * *

В доме на удивленье было тихо. Ни мягких шагов сенсея, бродившего по комнатам в ожидании учеников, ни шелеста ветра, влетавшего в распахнутые окна, что он так любил. Даже из подвала не доносится никаких звуков, что совсем не похоже на магистра Тараканиана. Совершенная тишина в этом доме всегда была предвестником больших неприятностей.
Торми с легким удивлением осмотрел распахнутые настежь двери, но все-таки прошел внутрь. Ворота перед домом тоже были раскрыты. Как-то не похоже это на сенсея. Конечно, в этот дом вряд ли кто сунется в здравом уме и твердой памяти, не считая отдельно взятых девушек помешанных на сенсее, но уж больно самонадеянно…
Торми взлохматил рыжую шевелюру и зевнул. Спать, конечно, хотелось, но не настолько, чтобы не выяснить причины столь нежданного гостеприимства. Ждали уж точно не его: не мог же сенсей догадаться, что он вернется на два дня раньше, чем предполагалось? Пройдя до кухни, он сполоснул лицо и уселся за стол, подумывая, а не поесть ли ему сначала? Но любопытство резко переселило все остальные чувства, когда со стороны подвала послышалось вполне отчетливое пение. Торми крадучись прошел по коридору, спустился по лестнице в сорок три ступеньки, чудом не загремев вниз, «блин, кто сделал эту лестницу?!» и обнаружил толстенную деревянную дверь, подпертую стулом. Картина начала проясняться.
Торми взял стул, и удобно расположившись на нем, приложил ухо к двери. Слегка неуверенный голос выводил:

За темной водой Мерондера,
За лесом зловещим Эмон
Скрывается в Чаще Адрофера
Великий козел Лелендон.

Герой Лелендон, Лелендон!
Победитель зловещих огней!
О грезы девичьих очей,
Великий козел Лелендон!

Под темным ночи покрывалом
В кустах и рвах и на соснах
Враги валяется навалом
В чудесных Лелендона снах.

Враги пытаются все встать,
Но им никак не устоять.
Ведь грозен в гневе Лелендон,
Ведь бочку пива выпил он!

Герой Лелендон, Лелендон!
Победитель зловещих огней!
О грезы девичьих очей,
Великий козел Лелендон!

О, ужас! В Чащу Андрофера
Пришли Зловещие Огни!
И в темных водах Мерондера
Плясали яростно они!

А что герой наш, Лелендон?
Неужто побоится он
Каких-то там дурных Огней,
Что гонят сон с его очей?

Герой Лелендон, Лелендон!
Победитель зловещих огней!
О грезы девичьих очей,
Великий козел Лелендон!

И вот уже поблекли звезды,
Собрал наш Лелендон прям в грозди
Зловещих духов подземелья
Немного мучаясь с похмелья.

О глупые зловещие Огни!
Зачем напасть на Лелендона
Решили вдруг они?!
Ведь слава Лелендона
Гремит по всей стране
Не меркнет и не тускнет
В общественном огне
Герой Лелендон! Лелендон!

Герой Лелендон, Лелендон!
Победитель зловещих огней!
О грезы девичьих очей,
Великий козел Лелендон!

Последние два куплета начал подпевать еще один голос, с энтузиазмом выкрикивающий вместо каждого «герой» слово «козел». Затем послышался возмущенный вопль, звон разбитого стекла и новый вопль, уже в два голоса. Торми чуть не раздавил ухо, пытаясь услышать что-нибудь еще, кроме невнятного бормотания, но дверь была слишком толстой. Стоило применить более решительные меры…

* * *

- Зачем ты разбил бутылку, придурок? - Тея трясла за рукав Анемона, исключительно потому, что только до него и смогла дотянуться. Соображала она еще слабо, но помнила, что в бутылке еще что-то оставалось. Кажется.
- Она все равно была пустой, и ты сама сказала, что там тарак-к-кан, - невнятно оправдывался Анемон, пытаясь кивнуть головой в сторону темного угла.
- Тараканиан, идиот! Я сказала, что твой дядя Тараканиан редкостная сволочь, а вовсе не прикончи таракана бутылкой! Ужас, моя голова! Что за дрянь мы пили? Ты где, кстати?
Тея поморщилась и с некоторым усилием села.
В этот момент дверь отворилась, впустив в темную комнатенку некое подобие света и чей-то силуэт на его фоне. Силуэт уважительно присвистнул. Тея поморщилась как от света, так и от свиста. Попривыкнув к новому освещению, она с некоторым удивлением обнаружила себя сидящей на столе в окружении разнообразных склянок и бумаг. На приличном расстоянии от нее в глубокой задумчивости обнаружился Анемон, удобно закинувший ноги на ручку кресла, в котором он и разместился. Собственно, сначала она увидела белые сапоги на обалденной шпильке – бесспорном предмете зависти, - а уже потом до нее дошло, что сапоги одеты на ноги Анемона, которого Тея признала по удивившем ее накануне темным очкам. Странно, что пару минут назад она могла до него дотянуться – между столом и креслом было метра полтора пространства заваленного разнообразным мусором, включая пустые бутылки.

- Тер…, тьфу, духи! Торми! - раздался голос умирающего с кресла. - Это ты?
- Ан-немон-сенсей? - удивлённо произнёс вошедший, которого ещё не могли разглядеть не привыкшие к свету глаза Теи. О нём можно было сказать только одно: ростика он был небольшого. И судя по голосу – ещё ребёнок. – Я могу зайти и в другое время, если вы тут заняты.
- Нет! Стоять! Не двигайся-ся! Ты раздолбал эту лулонову дверь?! Я в-всегда знал, что ты достойный уче-ченик своего учи-чителя, - запинаясь чуть ли не через слово, прогнусавил Анемон.
Он плакал?
- Я вообще-то не… Да ну фиг с ним. Да! Я сломал эту ненавистную дверь, исключительно ради вас, сенсей. Я всегда помню, что должен быть вас достоин!
Тея икнула, совсем не к месту. Речь ученика Анемона растрогала её. Взор затуманили непрошенные, но вполне понятные слёзы. Такая преданность своему учителю, такая самоотверженность, тем более сейчас ценилась Теей. Она ещё плохо соображала.
Анемон издал странный звук, похожий на сдавленный всхлип. Тея поневоле пригляделась к Анемону, к учителю, которого хотел быть достоин этот ребёнок с драгоценным преданным сердцем, - и проглотила вставший в горле ком горечи. Анемон забылся в рыданиях, закрыв лицо руками. Он содрогался от переполняющих его чувств и уже ничего не замечал вокруг себя. О! Он был жалок.
Тея попыталась вспомнить, зачем она вообще припёрлась в этот дом, однако память ей безжалостно отказала. «И всё равно не повод задерживаться». Она встала… Сделала попытку встать, но ноги сами по себе разъехались. И девушка с ужасом поняла, что так просто ей из подвала не выбраться. Зависнув над полом и из последних сил держась за ножку стола, Тея оказалась в очень неудобном положении. Голова предательски кружилась, мысли вертелись, как запутавшиеся в клубках котята. Перед внутренним взором промелькнула извилистая дорожка в гостиницу «Зияющая дыра», которая являлась таковой не только по названию, и в её голове окончательно помутнело…

@настроение: оптимистичное

@темы: Похищение Зелёной Хризантемы

---

Продолжаем безумствавать!))

[Саския Аян Чи]

Название: Решение проблемы подачи чая в отсутствии прислуги.
Автор: Саския Аян Чи
Фендом: Зелёная Хризантема
Персонажи: Лайнерия, Анемон, Торми, кот.
Жанр: юмор
Дисклеймер: все права, как и персонажи, принадлежат Саскии Аян Чи и Laineria =))
Ключевые слова заявки соавтора: карты, зеркальце, кот, чай.

Легко улыбнувшись, Лайн отложила карты на лакированную поверхность столика. Небрежно провела рукой по подолу черной юбки, расправляя складки на тонкой шерсти и, поднявшись, подошла к окну. Тихо и неспешно кружились снежинки в вечерних лиловых сумерках, утомленно ложась на бархатно мерцающий полог скрывающий землю. Близился один из тех зимних вечеров, что запоминаются мягким светом зарождающихся звезд и тихим гудением огня в камине, заставляют укутать плечи пушистой шалью и тихо жмуриться от удовольствия.
Девочка откинула тяжелую зеленую портьеру и уселась на широкий подоконник, предусмотрительно устланный подушками. Небрежно поигрывая ручным зеркальцем, Лайнерия кидала загадочные взгляды на пару заканчивающую игру за столиком, нисколько не сомневаясь в исходе партии. Сидящий на кресле кот, внимательно наблюдал за игроками, аккуратно обвив лапки пушистой метелкой хвоста. Разноцветные глаза животного таинственно мерцали, когда он поворачивал сначала чуткие ушки, а затем голову, то в сторону рыжего мальчишки, то зеленоглазого молодого человека. Белые усы подрагивали, как будто кот старался удержать улыбку, хотя Лайн и не видела никогда улыбающихся котов. Похоже, Хамелеон разделял ее уверенность относительно происходящего за низеньким столиком.
Да, игру предложил Торми, и, похоже, лишь теперь, понял, насколько эта идея была невыгодна для него. Переиграть Анемона в карты было делом не то чтобы невозможным, но определенно очень трудным. И ученику пока было далеко не только до ловкости учителя, но и до способностей самой Лайн. Девочка удовлетворенно улыбнулась, откидывая голову назад – практика когда-то устроенная дядей вселяла уверенность в собственных силах.
Торми, огорченно сопел, лохматил и без того всклокоченную рыжею шевелюру и поминутно перекладывал карты в руке осознавая, что проигрыш неизбежен, но не веря до конца в истинность сложившейся ситуации. Лайн его даже понимала. Как так, когда всю игру он неизменно выигрывал, его противникам не везло, а в решающий момент он оказался в столь неприглядном положении? Да еще и Лайнерия с полным на то правом покинула игру. Мальчик кинул карты на стол, признавая поражение.
Девочка поймала хитрую улыбку Анемона, и, отложив зеркало, подошла к игрокам, радостно подводя итог одной из самых мухляжных игр в которых только участвовала:
-Ну, все, Торми. В течении недели именно ты будешь заваривать и подавать чай.
Глядя на явно недовольного мальчишку, она задавалась вопросом, на какую игру они разведут его в следующий раз: уже месяц рыжий ученик неизменно проигрывал, обретая честь и обязанность, за неимением слуг в доме, подавать им чай. И делал он теперь это даже не без некоторого мастерства. И зря Торми надеялся, что раз ему никогда не попадались на глаза карты в доме, то его обитатели плохо в них играют.

@музыка: ANNA inspi NANA - Ah Ah

@настроение: веселое

@темы: драблы

---

Первый блин! Или, блин, первый! =))

[Laineria]

Название: Банты
Автор: Laineria
Фендом: Зелёная Хризантема
Персонажи: не скажу
Жанр: юмор
Дисклеймер: все права, как и персонажи, принадлежат Саскии Аян Чи и Laineria =))

- Чудесно! Восхитительно! Эти зелёный атласные банты тебе очень идут. Признаться, я знал, что так оно и будет
- Конечно, папа.
Ребёнок стоял на резном табурете, терпеливо дожидаясь, когда же отцу надоест любоваться бантами, повязанными на его длинные блестящие волосы, собранные в два премиленьких хвостика.

- Мать! – не унимался отец. – Иди, глянь какого.
В двери вошла статная женщина со светлыми волосами, являющаяся любящий матерью, и устремила на своё возлюбленное дитя взгляд полный обожания.
- Какая прелесть! Какая красота! Какое чудо! – полился её чистый голос в сладостном восхищении.
- Вот и я говорю чудо! – поддакивал отец, лучась, как медный самовар на солнце.
- Ох, как же тебе идут эти банты! Глаз невозможно оторвать. Очаровательно!
- Вот и я говорю очаровательно!
- Ах, какой цвет! Как мило!
- А ты обойди вокруг. Полюбуйся. С какой стороны ни глянь – изумительно!
Ребёнок стоически сносил ураганное восхищение родителей, переполняющее их до краёв и проливающееся на детскую нежную душу, кричащую от возмущения. Он проведёт много времени в переживаниях и терзаниях. И сегодняшней ночью не сможет уснуть. Ребёнок расценивал происходящее с ним с самого раннего детства, как испытание, уготованное ему судьбой. Его мучил не детский вопрос.
Ну почему папа с мамой всегда забывают, что я не девочка? Я мальчик!
Анемон Арахуэнте. 4 года.

@темы: драблы